Теперь Лита часто брала Солке и приходила сюда, на обрывы. Море всегда было одинаковым, но в нем постоянно что-то происходило, и поэтому Лите никогда не надоедало смотреть на него. Этим море и лес были похожи, как братья. Один раз она увидела, как из воды показалась голова огромного животного. Лита распахнула глаза и сказала:

– Смотри, смотри, Солке, вот тот, в чью честь ты назван, – отец Айрус, морской властелин.

Соленый ветер дул ей в лицо, и Лита улыбалась.

С маячником Ярсуном Литу познакомил Солке.

Она не могла нарушить слово, данное отцу, и теперь вместо города ходила только на тот берег моря, который он ей показал. Лес подступал совсем близко к обрывам, недалеко виднелась каменная коса, уходившая в воду, на ней стоял маяк. Раньше Лита непременно дошла бы до него, забралась бы внутрь, познакомилась с маячником, но теперь она боялась людей и их вопросов. Она еще не успела переварить все, что узнала о себе, еще не придумала, как убедительно врать, если ее спросят, кто она и откуда. Когда не знаешь всей правды, врать легче, любая выдумка может стать правдой.

Пока она думала обо всем этом, глядя на море, слушая ветер, Солке убежал в сторону маяка и теперь захлебывался лаем.

– Солке, ко мне! – крикнула Лита, но пес не вернулся, залаял еще отчаяннее.

Лита пошла на зов. Она увидела, что Солке стоит над человеком. Человек лежал на боку, подложив под щеку ладонь, будто спал. Лита замерла. Он умер? Или ему плохо? Может, он утонул и его выбросило море? Солке ткнул человека носом и посмотрел на Литу. Гавкнул. Она подошла поближе. Покойников она боялась. Ей еще не доводилось видеть мертвых людей, только собак. Что она должна сделать? Позвать на помощь? Но кого? Этот пустынный берег, это обещание отцу…

Солке снова ткнулся носом человеку в лицо, и тот вдруг что-то пробормотал, отталкивая собачью морду.

– Хвала богам! – воскликнула Лита и бросилась на помощь.

Человек был не молод и не стар, наверное, чуть моложе ее отца, его лицо заросло щетиной, а волосы были грязные и слипшиеся. А еще от него воняло. По́том и чем-то знакомым…

– Да он пьяный! – поняла Лита, вспомнив запах крепкого вина, которое Диланта наливала Вальтанасу, когда приходилось убирать бракованных щенков.

Она отступила на шаг. Ее ли это дело – ворочать пьяных мужчин, уснувших на берегу? Но Солке залаял, а море, будто подсказывая, плеснуло волну, намочив пьянчуге босые ступни.

– Ясно. Если я ему не помогу, он утонет. И куда мне его тащить?

Лита огляделась. Рядом не было никаких строений, только маяк. И дверь, казавшаяся крошечной родинкой на его огромном теле, была открыта.

– Ладно, давай попробуем напроситься в гости к маячнику.

Пьяный опять что-то забормотал, но Лита не стала вслушиваться. Она видела однажды пьяным Вальтанаса – он был молчалив и очень суров. Она видела пьяных мужчин в доме Алоики в тот злополучный день – они были веселые, шумные, пытались схватить ее. Этот человек был пьян по-другому. Он был как-то отчаянно, тяжело пьян.

Лита попробовала его поднять, но это ей не удалось. Тогда она посадила его и, держа за плечи, сказала:

– Послушайте, вы слишком тяжелый, я не подниму вас. Но вам надо уйти с берега. Вы лежите слишком близко к прибою. Слышите? Ну же, вставайте!

Она опять попробовала его поднять, Солке толкал человека в спину, и тот пробормотал:

– Хорошая п-п-псина…

– О да! Только не падайте!

Им удалось поднять его, но пьянчуга тут же навалился всем телом на Литу. Она бы упала, наверное, но Солке подставил ей бок.

– Спасибо, Солке. Ну, давайте, идем… как же от вас воняет!