– Думаешь, меня там ждут? – голос мужчины был полон здорового скептицизма.

Я и сама сомневалась в гостеприимстве госпожи Гао, но не погонит же она гостя тряпками? Все-таки родственник ученика.

Что-что, а церемонии здесь уважали. И неотъемлемой частью их была взаимная вежливость. Пусть даже стоит тебе отвернуться – скорпиона за шиворот сунут, но в лицо будут мило улыбаться и сыпать комплиментами.

– Не ждут, но и не обидят, – пожала я плечами. – Вы ведь не просто так пришли, ребенка с даром привели. Путь немалый проделали, опять же. Недостойно вас выгонять без угощения.

Мужчина задумчиво потер подбородок. Солнце блеснуло в темных прядях, окрашивая их медью.

– Недостойно не покормить, говоришь? В чем-то ты права, – кивнул он собственным мыслям и двинулся ко входу в здание.

Очень бодро двинулся. Аж меня обогнал.

Пока я добрела до кухни с горшком в обнимку, мужчина успел переступить порог и скрыться из виду.

Гомон голосов служанок резко стих.

Я ждала взрыва негодования – как же, посторонний в святая святых, но вместо этого воздух сгустился от напряженного молчания.

Подозревая неладное, осторожно, бочком подобралась ближе и заглянула одним глазом в окно.

Служанки единодушно побросали все, чем занимались, и присели в странных полуприседах, сложив руки на левом бедре, будто у них разом живот прихватило. Еще и головы склонили так, что только прически видно.

– Что на обед? – поинтересовался мужчина негромко,

У меня неприятно засосало под ложечкой. Не чужак притащился в район служебных помещений, ой не чужак! А я, дура, язык распустила. Вот сейчас как потребует наказания для наглой новенькой, как всыплют мне палками… Перед глазами пронеслись все наказания, которым в свое время подвергалась Ронни и другие дети, ее знакомые. Колени неприятно заныли вместе с поясницей и тем, что между ними, предчувствуя неприятности.

– Рыбный суп, весенний салат*, жареный бамбук, молодой лук на пару и рис, господин, – услужливо перечислила госпожа Гао.

Мои подозрения лишь укрепились. Не стала бы суровая кухарка перед чужаком расшаркиваться и так лебезить.

– Приготовьте еще холодный чай и бао**. На триста человек, – по-хозяйски распорядился незнакомец.

– На триста… у нас в этом году столько учеников? – осторожно уточнила госпожа Гао.

– Нет. У нас гости. Их стоит встретить подобающе, – мужчина стоял ко мне вполоборота, но я все равно заметила мелькнувшую на его губах скупую усмешку. – Я пришлю среднюю группу в полдень. Они отнесут кувшины и миски на площадь.

Высказавшись, господин вышел из кухни столь же стремительно, как и вошел. Я шарахнулась от окна, чуть не уронив горшок.

К своему ужасу почувствовала, как, несмотря на все мои усилия, гладкие глиняные бока скользят во взмокших ладонях.

«Ну все, капец!» – пронеслось в голове, и в этот момент время замерло.

Незнакомец повел рукой, глядя мне в лицо. Невидимая сила остановила неминуемую катастрофу, позволяя мне перехватить поудобнее полную риса тару.

Я шумно выдохнула от облегчения и молча уставилась в лицо мужчине.

Не знаю даже, чего именно ждала. Разноса? Ругани? Пощечины? В семействе Яо все это было в порядке вещей.

Но неизвестный снова меня удивил.

Он промолчал.

Просто развернулся и двинулся по дорожке в сторону центральной площади легкой неслышной походкой воина.

Я же мышкой скользнула в освободившийся проем и поставила горшок у очага, рядом с огромным котлом. В таком же, только чуть поменьше, мать Ронни обычно готовила рис.

– Кто это был? – свистящим шепотом поинтересовалась я у ближайшей служанки.