Коридор утопал во тьме: из-под двери в самом его конце просачивались две тоненькие полоски света, но они смотрелись так сиротливо, что даже привыкшей к вечерним прогулкам Марине стало не по себе.

- Лампочка не работает, - буркнул Кирилл и, не разуваясь, пошлепал в свою комнату.

Хлюп-хлюп. Дверь в комнату захлопнулась с громким треском, и Марина осталась в темноте.

Ну и дела! Девушка поёжилась.

Понятно, что ему нужно переодеться и уж точно он не собирался этого делать при Марине, но разве не стоило пригласить её в большую комнату или на кухню, предложить чай и оставить ждать там?

Марина вспомнила про хмурую женщину, которая не обратила внимания на продрогшего Кирилла и не удивилась присутствию рядом девушки, и, кажется, поняла.

Мачеха... Бедный Кирилл, невозмутимый до мозга костей гот! Как же ему тяжело жить в этой атмосфере. Не удивительно, что он ушёл в музыку и свою подворотную компанию...

Пока девушка анализировала жизнь парня, тот быстро переоделся в сухую домашнюю одежду и, прислонившись к двери, пытался унять резко колотившееся сердце. Он не ожидал, что всё так выйдет, ведь он не собирался приводить Марину домой. Приглашение вырвалось спонтанно, и теперь вот жалеет.

Лена, как всегда, пьяная. Сколько раз отец запрещал пить с утра, но на эту женщину не было управы. Он старался не замечать сожительницу отца, и она платила ему тем же. И почему сегодня осталась дома, ведь, насколько он помнил, её ночная смена должна длиться до следующей ночи? Неужели её уволили?

Кирилл с трудом сдержался, чтобы не выругаться вслух. Теперь у него гостья и нужно сдерживаться в выражениях. Лена не его мать, абсолютно чужая женщина, так что он не несёт ответственности за её поведение. Да!

С этими мыслями Кирилл распахнул дверь и выглянул в коридор.

- Долго ты ещё будешь стоять в темноте? – грозно спросил он, и Марина подошла ближе.

Её решительное и слегка виноватое лицо насторожило парня:

- Что? – сразу же спросил он, а в уме пробежали разные предположения: «она недовольна», «она не хочет со мной общаться», «её испугала Лена», «она жалеет, что пришла» и всё в этом духе.

Кирилл не понимал, почему не хочет, чтобы Марина сослалась на неотложные дела и ушла. Нет, она не должна так быстро уйти, ведь у него накопилось столько вопросов, да и само присутствие Лиски почему-то приносило радость.

- Та женщина, - Марина покосилась за плечо, туда, где была спальня отца, - ей плохо.

Девушка почувствовала это, как только осталась одна в темноте. Интуиция шептала, что женщина не стала бы забрасывать дом, если бы не страдала. Это понимание пришло, как озарение, и Марина не смогла бы толком объяснить, что и почему.

- Забей, ей всегда плохо, - Кирилл резко схватил Марину за руку и втащил внутрь, - она много пьёт. Прости, что притащил тебя, когда она дома...

Дверь за ней захлопнулась, и Марина удивлённо разглядывала комнату. Никакой черноты, надо же. Тёмно-серый компьютерный стол, бежевый стул. Деревянная кровать, стеллажи, на которых очень много книг. Модели старинных автомобилей, штук двадцать, коллекционные, наверное. Много постеров на двери. И вокруг – мягкая, загадочная атмосфера. Марина принюхалась. Да, вокруг витают тёмно-синие нити, редкая чёрная нить топчется у двери. Очень редко сюда заходит кто-то чужой, и, судя по всему, Кирилл убирается в комнате сам. Надо же, какой чистоплотный. А с виду и не скажешь!

Марина перевела взгляд на понурого парня. Мокрые волосы, чёрная футболка с готическим крестом, шорты до колен. Притихший, ждёт её реакции. Выглядит, как нашкодивший котёнок. Но острый лисий слух опять различил стон, умело заглушённый подушкой, так, что только она одна и смогла бы услышать.