Лорд Глайстрон кивнул: как раз это было привычным и понятным – лекарь назначает лекарство, которое нужно принимать для полного выздоровления. А Листик, видно, обиделась, что лорд не поверил в ее волшебство. На ее вытянутой руке появился огненный шар, она его немного покрутила на пальце, демонстрируя лорду, тот только поднял брови и высказался, что это хоть и удивительно, но ничего необычного нет, такие фокусы показывают местные факиры на ярмарках. Тогда Листик легким щелчком отправила этот шарик в полет, тот долетел до стены и с грохотом взорвался, образовав там немаленький пролом.

– Вот! Я сильная! – гордо сообщила девочка, показывая на учиненные ею разрушения. В пролом и в садовую калитку снова стали вбегать солдаты. Листик, создав два громадных огненных шара, громко закричала: – Всем стоять! Розы потопчете! Стоять, я сказала! А то пожгу здесь вас всех!

– Листик! – хором закричали обе королевы и Ирэн. – Ты же и розы пожжешь!

– Ну что – Листик? Я же защищаю розы! Как умею, так и защищаю! – возмутилась девочка.

Принцессу успокоили, солдат тоже. Потом ели мороженое, разговаривали на разные темы. Лорд Глайстрон все выспрашивал девушек про их страну, пытаясь поймать на противоречиях и мелких деталях. А на прощание королева Элизабет пообещала, что лично прибудет к спуску на воду купленного Милисентой корабля, это событие должно будет состояться через неделю. Потом девушки попрощались, взялись за руки и исчезли. Королева ехидно посмотрела на своего дядю, она-то в волшебство поверила сразу.

Капитан первого ранга Броунс сидел в одной из припортовых таверн. Вернее, бывший капитан линейного корабля. Его списали, как простого матроса! И только за то, что он посмел пойти наперекор приказу адмирала, дурацкому приказу! Если бы Броунс выполнил его, то корабль погиб бы. И не только это: была бы нарушена боевая линия, эскадренный строй рассыпался, и бой был бы проигран. Линкор Броунса встал против вражеского флагмана и потопил его, еще два корабля вынуждены были выйти из неприятельского строя, и бой был выигран во многом благодаря его, Броунса, умелым действиям. Но командующий эскадрой не простил самовольства капитана, написал рапорт. Лорды адмиралтейства, естественно, поддержали адмирала. Говорят, победителей не судят. Еще как судят! Броунса лишили звания и наград, выгнали с флота. Умелый капитан стал изгоем в своей стране!

Броунс налил себе стакан рома и медленно стал его пить. Нет, капитан не собирался напиваться, это недостойно джентльмена и офицера, пускай и бывшего, но делать все равно нечего, а так… Хоть какое-то занятие. С другой стороны, пить с утра – тоже занятие, не совсем достойное джентльмена.

– Вы разрешите? – раздался над ухом капитана мелодичный голос.

Броунс повернул голову и встретился с необыкновенно синими глазами.

– Ага! Он разрешает! Мил, садись! – Голос с другой стороны был звонкий и одновременно хрипловатый, словно говорил простуженный ребенок.

– Садитесь, леди. – Капитан кивнул девушке, обладательнице невероятных глаз, и повернулся, чтобы посмотреть, кто там с другой стороны ведет себя столь нагло. Там уже сидела рыжая девочка с зелеными «ведьмовскими» глазами, надо сказать, очень нахальными глазами, и столь же нагло улыбалась. Девочка была одета совсем по-детски – в зеленый сарафанчик, а вот на поясе у нее висело два больших охотничьих ножа. И, судя по тому, как они были закреплены, ребенок умел с ними обращаться. Капитан усмехнулся, похоже, эти две незнакомки действовали заодно, и спросил: – Леди, вы ведь не просто так ко мне подсели? Вам что-то от меня надо. Что?