- Вы задумались, сердце моё?

- Я заслушалась.

- Вас можно приманивать музыкой?

- На свидание? Ой, не уверена.

- А кто-нибудь пытался?

- Конечно, - улыбнулась она. - И пытались, и просто так.

- Рассказывайте уже, - он потеребил её за плечо.

- Приманить пытался во времена оны граф Барберини. Он мастер, и сдаётся мне, ему ничего не стоит взять и приманить. Но… со мной не получилось.**

- Графа я никак не буду комментировать, с вашего позволения.

- Вы всё ещё хотите его убить?

- Конечно. И не будем о нём. Рассказывайте дальше, пожалуйста.

- Просто так - это, конечно же, Лодовико и его гитара. Он никуда меня не приманивал, но я слышала, как он играет. Когда не просто аккомпанирует голосу, а именно играет. Он может приманить, кого захочет, я уверена. Он вам не рассказывал? Зимой, перед Рождеством, когда вы были в отъезде вместе с Шарлем, как-то вечером они с Варфоломеем зазвали меня играть в карты и сделали всё, чтобы я проиграла. И тогда они попросили меня танцевать, импровизировать под игру Лодовико. Не знаю, как это было со стороны, но мне понравилось.***

- Элоиза, а я почему ни разу ничего такого не видел? Я чувствую себя обиженным, честное слово!

- Это не специально, правда. Так получилось. Я и забыла, потому что после столько всего случилось! Ваше возвращение, потом всякие гадостные дела, которые приходилось делать… ну да вы знаете.

- Вот, как гадостные дела, так со мной, а танцевать - так с моими друзьями!

- Хорошо, я обещаю вам, что в следующий раз буду танцевать с вами… или для вас. Годится?

- Вполне. Понимаете, я и так, честно сказать, бывает, что комплексую на их фоне.

- Да ладно? - она не поверила, отстранилась, удивленно посмотрела. - Вы? На их фоне? Чем же они могут оказаться лучше?

- Ну как… Карло - трепло, способен обаять любую девушку. С ним легко и весело всем. Я помню момент, когда вы с ним смеялись на кухне, однажды ночью, давно. Честно, я ему в тот момент даже позавидовал. А еще честнее – хотел побить.****

- Это когда он объяснял, почему ко мне перестали приставать?

- То есть?

- Именно он тогда рассказал, что весь дом считает меня вашей девушкой, и оттого меня оставили в покое все или почти все. И конечно, его самого ваша девушка никак не интересовала.

- Вот как?

- Именно так. А что с Лодовико?

- А Лодовико - поэт. И в прошлом тоже обаятельное трепло.

- Ну и что? Кстати, мне рассказывали, что вы тоже бываете поэт, - она быстро взглянула на него из-под ресниц. - Только вы мне ни одной строчки ни разу не показали. Не доверяете?

- Нет, это не так называется. Кстати, с вами ровно та же история - вы обещали подумать и что-нибудь мне показать, уже давно обещали. Так когда же?

Телефон зазвонил бодрой мелодией где-то в недрах его кармана. И выражение его лица было при этом неописуемым.

- Вы знаете, кто это? – прошептала она.

- Знаю, - мрачно ответил он. – Шарль. Может быть, ну его?

Она чуть было не сказала это самое «ну его», но в последний момент опомнилась.

- А вдруг что-то важное?

- Глобально вы правы, просто так в это время Шарль звонить не станет, - и он достал телефон, продолжая обнимать ее второй рукой.  – Слушаю, Шарль.

Они сидели так близко, что Элоиза слышала весь разговор.

- Вы отправились ужинать, так? Не торопитесь, закончите ужин, но потом вы мне нужны.  Богоданный племянник опять напортачил.

Марни издал некий полузадавленный звук, сильно напоминавший ругательство.

- Что случилось?

- Расскажу, когда приедете. Мне сказали, что госпожа де Шатийон с вами? Привезите её тоже, она очень нужна.

- Ок. До связи, - Марни нажал кнопку и убрал телефон в карман. – Вы слышали, сердце моё?