А вообще-то он не злой, пусть и враг. От Касара меня спас. Думала, как сплетничают девки, для того, чтоб к своим рукам прибрать. Да и Касар так думал, иначе не уступил бы так запросто. А он отпустил. Был бы он не Вольноземским магом... Хотя кого я обманываю, глупая лесная ведунья. Разве ж позарится на такую городской маг из богатой семьи? Там из желающих завидного жениха не упустить, наверное, уж целая толпа собралась.

- А вот как думаешь, Лисса, - щебетала Лаора, решившая вдруг со мной разоткровенничаться. - Где бы мне его поймать? Я тут за ним приглядывала давеча, нигде он один не ходит, то маги его служивые рядом, то девки.

Я пожала плечами. Тебе надо, ты и придумывай, где бы мага отловить, я вам не сваха. Ни тебе, ни, тем более, ему.

- А может, - воодушевленно воскликнула сестрица, - прикинуться девкой Вольноземской? Волосы под косынку спрячу, зима ведь. А уж как до постели доберемся, не будет он косы мои разглядывать.

- Да уж конечно, так он в тебе ведьму и не раскусит, - фыркнула я. - А глазищи черные тоже под косынкой прятать будешь? А метки на запястье? Прям в варежках ритуал творить собралась?

- Нет, в варежках не выйдет, - нахмурилась Лаора. А потом недобро покосилась на меня. - А скажи-ка ты мне, Лисса. Отчего у тебя глаза такие, не как у всех? Синие, прям как у мага того.

- А то не знаешь, от чего глаза чернеют? - удивилась я. - Смерть рядом со мной не ходила, да и силу я до конца не забирала. Я думала, ты знаешь, что с каждой загубленной душой, хоть человека, хоть травинки, глаза ведьмины тьмой наполняются.

- Тьфу, дура, - усмехнулась сестрица. - Не стать тебе могущественной ведьмой никогда, так и будешь всякую травинку беречь.

- Значит, буду, - упрямо сказала я. - И травинку, и... В общем, у каждого свой путь.

Неожиданная мысль заставила меня крепко задуматься. Знаю теперь, чем отплатить Вольноземскому магу! Он сохранил мою жизнь, а я, так и быть, сохраню его. И это ничего не значит, все равно враг - он и есть враг. Но долг мне душу тянуть не будет. А неугомонная Лаора вдруг предложила:

- Послушай, Лисса, а что если ты мне поможешь? Мага заманить, с тобой-то он пойдет. У тебя ж и меток нет еще, не доросла. И глазищи вон какие, как у обычной девицы. А я вас в условленном месте ждать буду, там уж сама околдую. Мне бы только от остальных его увести. Поможешь?

- Зачем мне это?

- А затем, - сестрица хитро прищурилась, - что я не рассказала, как во время клятвы ты в дальний угол забилась.

Я тяжело вздохнула. Вот ведьма! Тьфу, я-то тоже ведьма... А ладно, все равно ей маг не достанется, надо только так придумать, чтоб не моя это вина была.

Пока Лаора обдумывала, как ей подобраться к своей ведьминой силе, которая пока еще принадлежала синеглазому воину из Вольноземья, старшие ведьмы вовсю готовились к Главной ночи. Она наступала через тридцать лун после Зимнего праздника, так почитаемого Вольноземцами. Ведьмы обычно посмеивались над традицией запускать в небо огни, наряжать еловые ветви мишурой и магическими фонариками. Я лишь раз видела, как в Нивии все жители выбегают одновременно на улицу, что-то кричат, берутся за руки и, забавно распевая ритуальные песни, ходят вокруг единственной наряженной ели, что стоит прямехонько посередине площади.

А потом каждый что-то шепчет, протягивает руки и получает Дар. Священный Дар, уготовленный именно для него. Кажется, они и друг другу что-то преподносят. Но главное - не это. В ночь Зимнего праздника на лице каждого Вольноземца сияет счастливая улыбка. Ведьмы не улыбаются. Так не улыбаются. Улыбка ведьмы скаорее похожа на оскал гиены: зубы видно, а счастья - нет.