– Идем?

– Что?

– В ресторан идем?

– Идем, но, Варвара из Житомира, я тебя предупреждаю: еще хоть слово я от тебя услышу…

Что он сделает дальше, Тимофей не придумал, Варвара как-то сама отстала, ее окликнула какая-то женщина, и она переключила свой словесный поток на нее. А вот в ресторане, который тоже блестел роскошью, борща не оказалось.

Но еда была – много, разнообразная, голодным он не остался, также познакомился с некоторыми коллегами, перекинулся парой фраз, узнал, что главное собрание начнется вечером, перед ужином. Когда вернулся к ресепшену, девушек за стойкой было уже две.

– Тимофей Михайлович, произошла досадная ошибка, мы, конечно, не можем вас заселить с незнакомой женщиной, но и мест в главном корпусе нет.

– И что вы мне предлагаете: разбить палатку и ночевать под сосной?

Возникла слабая, но все-таки надежда, что его попросят уехать домой, но это было бы странно.

– Нет, что вы, мы вам такое никогда не предложим, мы ценим и уважаем каждого гостя. У нас есть номер, точнее, бунгало на краю территории, ближе к лесу, мы будем надеяться, что вам оно подойдет.

– Край – это далеко?

– Нет, это не так далеко, вы не заблудитесь.

Девушка виновато улыбнулась, ожидая ответа, а Тимофей даже обрадовался, но вида не подал. Это означало, что он избежит ненужных контактов и общения с Варварой.

– Ну… не знаю… Хорошо, уговорили.

– Это прекрасно. Спасибо вам огромное. Это ваш ключ, на входе электрокары, водитель вас отвезет и покажет дорогу.

– Настолько далеко, что нужно ехать?

– Это для быстроты передвижения.

– Уговорили.

Медведев взял электронный ключ, представляя, как сейчас один в бунгало он примет душ, выйдет голым на крыльцо и вдохнет свежего воздуха элитной базы «Сосновый Берег». И ему никто не будет мешать, и никто не будет трещать над ухом, а потом он вздремнет тридцать минут, как Штирлиц, и отправится на собрание.

– Нам кажется, что наша жизнь убегает от нас, от нашего контроля. Из-за быстрого темпа жизни мы перестали слышать себя. Мы не можем остановиться и подумать, осознать, что для нас важно и ценно. Мы постоянно спешим, бежим, боимся опоздать, не успеть что-то сделать или делаем – и совершаем ошибки! Чтоб перезагрузиться, переосмыслить, мы и выбираем ретрит. Наша практика мягкая: погружение в свое сознание, отрешение от всего, что нас окружает. Нужно слушать свой внутренний голос, и мы обязательно услышим ответ.

Та самая милая девушка, которую Элина видела в новостях, сейчас, сидя в позе лотоса на коврике для йоги на фоне высоких сосен в начинающих сгущаться сумерках, говорила о самопознании, о спокойствии, об умении отключаться и слышать себя.

Кроме Элины было еще шесть человек, все сидели вокруг своего учителя в той же позе, на лицах читалось воодушевление, но было и немного непонимания. В основном это были женщины за пятьдесят, но выглядели они хорошо, можно было каждой скинуть по десять лет. Были две молодые девицы, непонятно что здесь забывшие, и один мужчина.

Девушка больше разглядывала собравшихся, но и слушала учителя, говорила она складно и красиво. Место было хорошее, ей понравилось, а еще лучше, что не пришлось ждать до вечера, свободное место в группе было, и Элине не терпелось уже начать что-то менять в своей жизни.

Вообще, Саранцева ко всему подходила основательно, может быть, и возникало ощущение, что Элина была девушкой ветреной, но нет, это было не так. Если уж она за что-то бралась, то практически всегда доводила дело до конца, это было и в личном плане, если уж она портила кому-то жизнь, то делала это основательно.