Поэтому на этом этаже я бывала очень редко и лишь в те случаи, когда у меня появлялось оправдание для визита на практически запрещенную территорию. Например, раз в неделю наступала очередь Хизер поливать цветы, посаженные в горшки на наружных сторонах подоконников.

Я всегда упрашивала ее отдать мне эту работу. Объясняла это тем, что я прямо ужас, как люблю цветы, но Хизер не глупая и все прекрасно понимала. К счастью, она это не комментировала. Просто отдавала лейку.

Зачем я вообще таскалась на этот этаж? В надежде встретить тут Брендона. По утрам выходя из своей спальни он всегда был один и вот эти мгновения, когда мы проходили мимо друг друга в пустом коридоре, для меня являлись чем-то сродни урагана, каждый раз расшатывающего мой мир.

Чаще всего по утрам Брен был сонным. Он вообще ни на что не обращал внимания. В том числе и на меня. Поэтому мы просто молча проходили мимо друг друга. Он на первый этаж, а я поливать цветы. Иногда, в те редкие моменты когда его взгляд все же касался меня, альфа говорил безразличное «привет». Мое «привет» всегда было хмурым. Я же должна была делать вид, что Брендон мне безразличен. Делала это настолько тщательно, что порой это действительно можно было принять за ненависть.

Но вот такие редкие встречи в коридоре, случающиеся не чаще, чем раз в неделю, для меня уже стали традицией. Даже, если альфа, проходя мимо так и не замечал меня. Они все равно для меня являлись целым миром.

Его редкие «привет». То, что пару раз наши руки случайно соприкоснулись. Да и мне просто нравилось смотреть на только что проснувшегося Брендона. Еще сонного. С мокрыми и торчащими после душа волосами. Ступающего по полу босыми ступнями.

А потом он уехал учиться в колледж.

Изначально я радовалась. Во всяком случае, пыталась. Считала, что теперь мне станет легче и чувства поутихнут. Возможно, я вовсе перестану его любить. Вот только, стало наоборот, сложнее. Мне будто воздуха не хватало и я, проходя по дому, постоянно оглядывалась, будто в надежде его увидеть.

Когда Брендон уехал, Хизер пошутила, что, наверное, теперь и моя любовь к цветам исчезла, но, нет, я продолжала их поливать. Понимала, что больше не встречу альфу в коридоре, но почему-то все равно туда ходила. А еще постоянно останавливалась около закрытой двери его спальни. Прикасалась к ней кончиками пальцев, каждый раз чувствуя, как в груди покалывало.

Наверное, эту сторону его двери я знала уже наизусть, но и не думала, что однажды увижу обратную ее сторону. Что окажусь в его спальне и, как только я перешла через порог, голова начала кружиться еще сильнее, а сердце забилось лихорадочно, прогоняя по крови сгустки адреналина.

– Чего сжимаешься? – спросил Брендон, отбрасывая на спинку стула полотенце, до этого висящее у него на плече.

– Тебе кажется, – сказала, не в силах скрыть взволнованность, пропитавшую голос. Мне этого не хотелось, но все же я против воли откровенно рассматривала его спальню. Делала это жадно, впервые получив возможность узнать то, что ранее мне было недоступно.

Его комната по размеру была практически такая же, как и у меня, но мебели значительно меньше. У Брендона, оказывается, даже кровати не было. Только огромный матрас, лежащий на небольшом каменном выступе, расположенном в центре комнаты. С одной стороны на стене плазма. Остальные стены пустые.

Еще тут был книжный шкаф и массивный, деревянный письменный стол, рядом с которым стояло кресло. Неподалеку от него лежал чемодан с которым Брендон приехал из колледжа и, судя по всему, он его еще не разбирал.