– А ниче. – Либерзон скорчил скорбную мину и отмахнулся. – Мне совсем не улыбается узнать, что мой старый приятель был найден с перерезанным горлом в трущобах Порто-Франко. Не скажу, что буду рыдать и размазывать по щекам слезы, но… – он ткнул пальцем в потолок, – утренний кофе выпью без всякого удовольствия. Оно мне надо – таких новостей, в моем возрасте?!

Я согласился, что да – не надо. Сам не хочу.

– А что ты думаешь о Брайане Хантере?

– Карим, ты что, решил поговорить за всех покойников Нового мира?! Старина Брайан умер два года тому назад. Сердце подвело. Я всегда говорил, что не стоит мешать коньяк и молоденьких любовниц. Эта смесь хороша для души, но… – Данька сделал небольшую паузу и постучал пальцем по левой стороне груди, – губительна для сердца. Надо иметь немного мозгов и делить эти удовольствия на две части.

– У него тоже была дочь, и она пропала вместе с той группой. Я слышал, что были попытки обвинить в этом Хантера.

– Люди многое говорят. – Либерзон вдавил окурок в пепельницу и поморщился. – Как правило, их интересуют грязное белье и пикантные истории. Тебя это удивляет?

– Там было что-то пикантное?

– Как бы тебе сказать… помягче. Был один слушок…

– Рассказывай.

– Не буду утверждать, что этому можно верить, но люди… – Даниэль сделал небольшую, но многозначительную паузу, – люди поговаривали, что между дядей Брайаном и Синтией были некоторые отношения.

– Они были любовниками?

– Я не знаю. Люди говорят разное…

– Синтия и дочь Хантера – Люсьен Тейлор были очень дружны.

– И что? Это как-то могло помешать Брайану залезть под юбку Синтии О’Рейли? Или для этого надо было спросить разрешения у папы Джеймса? Очень сомневаюсь! Тем более что Синтия была еще та оторва.

– А мистер Джеймс и Брайан? Они как?

– Не скажу, что не любили друг друга, но и приятелями не назовешь. Они принадлежали к разным кланам Ордена, и этим все сказано.

– Интересная история. И сколько же этих кланов в Ордене?

– Извини, – кивнул Либерзон и честно предупредил: – Но про кланы не будем! Мне уже не двадцать лет, чтобы лезть в дебри местной политики.

– Ты полагаешь, что эта история как-то связана с политикой?

– Карим, вы таки глухой? Я же сказал за политику! Вы имеете уши, чтобы слышать мои вальсы?!

– Не волнуйся ты так. Береги давление для секретарши! В вашем почтенном возрасте это уже важно!

– Вот поц! – хмыкнул Либерзон, но, судя по его блеснувшим глазам, насчет девочки я не ошибся. Даниэль, кстати, был известным ходоком. Не таким, как Керро Васкес, но тоже не промах. Разве что о его похождениях не судачили местные кумушки. Даниэль Либерзон был профессионалом и конспирацию держал на уровне! Профессионализм не пропьешь! Даже если сильно захочешь.

– Просто я не хочу, чтобы твоя секретарша была расстроена. Кстати, когда ближайший конвой в Нью-Портсмут?

– Тебе повезло! Завтра, на рассвете.

– Нет, это тебе повезло! У меня не останется времени на твою секретаршу.

– Слушай, Шайя, – ухмыльнулся Данька, – выдай военную тайну!

– Какую именно?

– Главную.

– Не вопрос. Просто люби всех своих женщин искренне. Каждая из них уникальна, и каждое свидание даровано тебе богом. Когда это поймешь…

– То станешь философом! – засмеялся Либерзон и махнул рукой. – Ладно, иди уже…

Не откладывая дела в долгий ящик, я прогулялся до гостиницы, где остановились охранники, и заплатил (по выражению одного из них) «за место в походном ордере». Молодой мужчина, лет тридцати пяти, проверил мой ай-ди, внес меня в списки и пожелал хорошо выспаться и не опаздывать.

Вечер мы с Васкесом провели в харчевне, расположенной неподалеку от его магазина. Плотно поужинали, а потом болтали о разных пустяках. Даже распили бутылочку бренди, обсуждая сплетни Кадиза и Виго. В общем, вспомнили старые и добрые времена. Керро не спрашивал о цели моей поездки, а я не рассказывал. Он умный мужик и прекрасно понимал, что лучше не задавать лишних вопросов, когда дело касается моей работы.