Спасла его Уголек. Пантера зашипела и заслонила Алана собой — она еще помнила его запах и руки. Старый Хозяин не посмел прикоснуться к любимому зверю леди замка, истончился, снова приняв облик качающего головой Тимара, и исчез, растаял в стене.

Алан задрал рубашку, разглядывая набухающие кровью порезы на груди и животе. Неглубокие, но длинные, и очень, очень «сочные» — так называл их Эрси.

— Чтоб тебя развоплотило и хлопнуло! — выругался парень. — …Спасибо, киса! — с чувством поблагодарил он пантеру.

Уголек мяукнула, принюхиваясь к крови. Ее глаза горели зеленым, а на шее блестела подвеска в виде оскалившегося волка.

…даже до кошки добрался.

Алан встряхнулся, поднялся, держась за стену.

— Где Лаура, Уголек? Ищи Лауру! Помнишь, мы в прятки играли?.. Ищи Лауру!

Пантера заурчала, потерлась о его бедро и потрусила впереди, указывая дорогу к покоям Йарры.

Если бы не задержка в картинной галерее, он шагнул бы в коридор одновременно с варваром — графским наймитом, несущим в охапке рыдающую Лауру.

— Отпусти! Отпусти меня!

Варвар что-то неразборчиво проворчал — Алан, спрятавшийся в тени, услышал лишь несколько слов:

— …шею свернет… с ума сходит. В башне запереть грозится…

— Отпусти… Я сама пойду…

Наемник решительно покачал головой и скрылся в спальне Йарры.

Светлые боги, бедная девочка…

* * *

Он сидел на полу, привалившись к стене, и тихо выл. Ему было плевать, что его могут услышать, плевать, что будет, если его найдут. Там, за тяжелой дубовой дверью, которую не сразу проломил бы и корабельный таран, плакала Лаура, а он ничем не мог ей помочь.

16. Гл. 16

— Я буду честен перед моим господином и верен ему… — произнес Йарра начало клятвы.

Глаза Тимара подернулись дымкой, запахло озоном.

— Исполню любой его приказ, буду любить то, что любит мой господин, и избегать того, что он избегает.

— Расскажи мне о встрече Лиры и Алана.

— Нет.

— ЧТО-О-О?!

Ярость графа швырнула Тима на колени, пригнула к полу, скрутила судорогой боли.

— Я… не стану… доносить… На нее… — прохрипел Тимар, корчась на каменных плитах. Все его тело будто облили огнем, горящим драконовым огнем — и на мгновение ему показалось, что он видит это пламя — ревущее, жестокое, пожирающее плоть и оголяющее почерневшие кости.

Тим очнулся от выплеснутого на лицо стакана воды, отплевываясь, сел, глядя на Йарру снизу вверх.

— Еще раз, Орейо?

Тимар поежился, вытер кровь из прокушенной губы. Не хватало, чтобы Лира услышала его крики.

— Можете еще раз, — парень попытался встать, но ноги не держали, и он снова опустился на пол. — Но если я стану овощем, Лира вас не простит.

— Ты считаешь, меня волнует ее ко мне отношение? — сверкнул потерявшими радужку глазами Йарра.

— Если бы не волновало, вы бы сейчас не меня допрашивали, а ее. — Кровь из прокушенной губы стекала в рот, мешала говорить. Тим оттянул рукав, сплюнул на него, вытер тыльной стороной ладони лицо. — Но вы же полгода провозились, прежде чем Лира снова начала вам доверять. Обидно будет опять все испортить…

На скулах графа заиграли желваки.

— Наглеешь, Орейо.

— О сестре забочусь.

— Она тебе не сестра!

— Ваше Сиятельство, вы понимаете, что это говорит флер, а не вы? — осторожно спросил Тимар. — Я никогда не претендовал на Лиру. И не стану. Для меня она — сестра, и только. Мышонок, которого я вывез под плащом из княжеского замка.

— Убирайс-ся, — прошипел сквозь зубы Йарра.

— Да я бы с удовольствием, но встать не могу. Вы простите, господин, я еще немного помозолю вам глаза… Между Лирой и Аланом ничего не было. Совсем ничего, никогда — мы с Рохом за этим следили, — да и быть не могло: Алан для Лиры — что трехлапый щенок — и играть можно, и шпынять, и прогонять, когда надоест. И точно знать, что он прибежит, виляя хвостом, стоит только поманить. Понимаете?.. И если она сначала пожалела его из-за раны на лице, то после того, как он назвал ее вашей дев… Оскорбил ее, — поправился Тимар, перехватив взгляд Йарры. — Не смотрите на меня так, Ваше Сиятельство. Вы же прекрасно понимаете, что, несмотря на положение вашей леди, для чистоплюев Лира просто еще одна шлюха Высокого Лорда. В лицо этого, конечно, никто не скажет, но за глаза… Но тут вы сами разберетесь. А Алан… Я уже отправил его на Острова, приписал к гарнизону Зеленого Мыса без права на отпуск в ближайшие десять лет. Вы больше о нем не услышите. — Сплюнув кровь, Тим закончил: — Я на вашей стороне, господин.