– И ты ведь не забудешь про меня, Мик? Ну, ты понимаешь, если дело действительно окажется выгодным?

Впервые Валенсуэла стремился получить от меня какие-то гарантии, что еще больше усилило мое беспокойство, и я постарался тщательно сформулировать ответ: такой, который удовлетворил бы и его, и адвокатскую коллегию – если бы она нас подслушивала.

– Не беспокойся, Вэл. Ты в моем рождественском списке.

Я захлопнул телефон прежде, чем он успел еще что-либо сказать, и велел своему шоферу подвезти меня к служебному входу здания суда. Очередь у металлоискателя там покороче и идет быстрее, а охрана обычно ничего не имеет против адвокатов-завсегдатаев, которые норовят пройти поскорее, чтобы успеть в суд к назначенному времени.

Размышляя о Льюисе Россе Руле и о возможных выгодах и опасностях, меня ожидающих, я снова опустил стекло – так, чтобы насладиться последними в это утро глотками свежего, чистого воздуха. В нем все еще ощущалась надежда.

Когда я вошел в зал суда, по обеим сторонам от скамьи подсудимых было полно юристов, которые о чем-то договаривались и совещались. Я заключил, что заседание начнется в срок, так как увидел сидящего за столом судебного пристава. Это означало, что судья тоже скоро займет свое место.

В округе Лос-Анджелес судебные приставы являются принявшими присягу помощниками шерифа, назначенными в тюремно-следственные подразделения. Стол пристава располагался за ограждением, но прямо возле перил – так чтобы граждане имели возможность подходить и задавать вопросы, не вторгаясь в пространство, отведенное для юристов обеих сторон и судебного персонала. Приблизившись к приставу, я увидел перед ним папку с сегодняшней повесткой дня. Прежде чем обратиться, я предусмотрительно взглянул на табличку на униформе. Там значилось: «Р. Родригес».

– Слушай, Роберто, мой парень здесь? Гарольд Кейси?

Судебный исполнитель повел пальцем по списку назначенных к рассмотрению дел, но сразу же остановился. Мне повезло.

– Н-да, есть. Кейси. Второй по порядку.

– Сегодня, значит, по алфавиту. Хорошо. У меня есть время пройти туда, увидеться с ним?

– Нет, сейчас как раз выведут первую группу. Я только что позвонил. Судья уже выходит. У вас будет, вероятно, пара минут уже здесь, в боксе.

– Спасибо.

Я зашагал к ограждению, когда он меня окликнул:

– И я не Роберто, а Ренальдо!

– Да, конечно. Извини, Ренальдо.

– Все мы, судебные приставы, на одно лицо, верно?

Я не понял, была ли это попытка схохмить или подковырка в мой адрес. Я просто улыбнулся и прошел за ограждение, приветственно кивнул нескольким знакомым и незнакомым юристам. Один остановил меня, чтобы спросить, как долго продлится слушание моего дела, так как хотел подойти к моменту выхода своего клиента. Я ответил, что намерен провернуть все быстро.

На плановых слушаниях арестованные выводятся в зал суда группами по четыре человека и содержатся в специальном деревянном застекленном боксе, известном под названием «загон». Это позволяет обвиняемому посовещаться со своим поверенным, пока его дело еще не объявили.

Я подошел к «загону» как раз в тот момент, когда пристав открыл дверь из помещения, где находилась временная камера для подсудимых, и четверых вывели в зал. Первым шагнул в бокс мой клиент Гарольд Кейси. Я занял позицию возле боковой стенки, так чтобы мы могли общаться без помех, по крайней мере с одной стороны, и сделал ему знак подойти поближе.

Кейси был крупный и высокий – таких и стараются набирать себе «Ангелы дорог». Это группировка байкеров – или клуб, как состоящие в ней парни предпочитают ее называть. За время пребывания в ланкастерской тюрьме молодчик по моему совету коротко остриг волосы, побрился и теперь имел вид вполне презентабельный, если не считать татуировок, которые покрывали обе руки от самых плеч и выглядывали из-под воротника. Но тут уж ничего не поделаешь. Я не очень-то осведомлен, какое впечатление на присяжных производят татуировки, но подозреваю, что не слишком хорошее, особенно когда речь идет об оскаленных черепах. Зато я хорошо знаю, что присяжные в массе своей не жалуют волосы, собранные в «конский хвост», – как у обвиняемых, так и у адвокатов, которые их представляют.