Олден распахнул двери кабины. Внутрь ворвались жар и песок, рев моторов стал стихать. Все вышли из вертолета. Новоприбывших встречала команда из четырех медицинских работников – они тут же бросились выгружать из машины майора Пателя, осторожно спустили носилки и понесли их к поджидавшему джипу. Раненого товарища сопровождал майор Батлер; именно он должен был проследить за тем, чтобы Пателю было обеспечено должное лечение, а заодно распространить слух о том, что их группа состоит из сотрудников, оказывающих гуманитарную помощь.

Такер похлопал своего пса по спине, говоря ему тем самым, что долгое и шумное путешествие закончилось.

Ковальски хмуро оглядел унылый пейзаж.

– Всего раз… хотя бы один разок… можно было приземлиться на пляже, где разгуливают девочки в бикини, где подают напитки в скорлупе кокосов?

Сейхан, не обратив внимания на эти его слова, подошла к Грею и встала рядом.

– Что дальше?

– Сюда! – позвал Олден.

Он указал рукой на скопление хижин с крышами из пальмовых листьев и зашагал по песку в сопровождении последнего члена британской команды от СРП, майора Белы Джейн.

Они пересекли парковку, где пылились насквозь проржавевшие грузовики, скелетообразные джипы без крыш и разбитые мотоциклы. Все это хозяйство находилось под охраной старого автомобиля «Даймлер Феррет Скаут», выкрашенного в белый цвет, с синей эмблемой ООН. Машина эта походила на мини-танк – кабина бронированная, наверху укреплен бельгийский пулемет «L7». Привалившись спиной к кузову этого грозного сооружения, стоял солдат-миротворец ОНН; он окинул их подозрительным взглядом, когда они проходили мимо.

Олден заметил удивление Грея.

– Такие лагеря, как этот, необходимо охранять. На них часто устраивают налеты банды из местных, приходят за таблетками, даже за водой. Этот регион просто преследуют засухи, люди голодают и умирают. Многие перебираются поближе к океану или же, напротив, уходят в горы.

Они дошли до хижин и увидели врача-француза; тот сидел на корточках перед целой толпой выстроившихся в шеренгу сомалийских детишек. Медсестра приготовила шприц и протянула его доктору; тот вонзил иглу в костлявую ручку мальчика, который был первым в очереди.

Грей читал, что гражданская война на юге этой страны заставила сотни тысяч мирных жителей с детьми сняться с насиженных мест, покинуть свои дома; мало того, война вызвала эпидемии холеры, дизентерии и гепатита. Однако программа вакцинации против кори и полиомиелита, наряду с применением простых противоглистных препаратов и витаминов, помогла спасти множество молодых жизней.

– Вот тот самый человек, о котором я вам говорил, – сказал Олден, указывая на доктора. – Он осведомлен обо всем, что происходит в лагере и вокруг, ничего не пропускает мимо ушей. Он великий человек, верный друг и помощник.

Грей рассматривал доктора-француза, мужчину средних лет в очках с толстыми линзами и обгоревшими на солнце ушами и носом. Казалось, подумал он, такой человек не должен был бы замечать, что творится вокруг. Чутье его не подвело.

– Бааши! – крикнул Олден и, махнув рукой, шагнул к группе у хижины.

Его осведомитель, темнокожий мальчик, болезненно поморщился: как раз в этот момент игла вошла в руку. Затем поблагодарил доктора по-французски:

– Мерси. – Опустил рукав рубашки и обернулся. – А, мистер Тревор. Вы прибыли!

– Так это он ваш информатор? – растерянно и неодобрительно пробормотал Ковальски. – Сколько ему? Лет четырнадцать?

– Вообще-то тринадцать, – тихо заметила майор Джейн и посмотрела на своего командира; во взгляде ее светилось восхищение. – Капитан Олден спас этого мальчика от группы мусульманских повстанцев неподалеку от Могадишо. Он стал сыном полка. В ту пору ему было всего одиннадцать, накачан амфетамином, озлоблен, по всему телу шрамы – его прижигали окурками сигарет.