В кабинет вошла расстроенная Диана.

– Мне нужна ласка, – с порога заявила она, зная, что только этим можно растормошить мужа.

Лео поджал губы и медленно закрыл ноутбук. Повернулся к жене, раскрасневшейся от желания и злости.

– Сделаем это на сумках?

– И не рассчитывай: здесь есть кровать.

Перебравшись в спальню, они скинули с кровати пластиковый чехол и упали на голый матрас.

Катить по Лиллехейму на велосипеде оказалось чертовски приятно. Хотелось хохотать и подпрыгивать в седле, но Дима держал странную радость в узде, опасаясь насмешек.

Нечто подобное происходило и с Арне. Он ехал чуть впереди по велосипедной дорожке и то и дело привставал на педалях, отчего его волосы, казалось, вспыхивали на солнце. Иногда Арне заезжал на тротуар, пытаясь распугать пешеходов, но его выходки лишь вызывали улыбки. Дэгни замыкала их колонну и громко извинялась за сумасшедшие повороты их лидера. Бежавший рядом Тор брызгал слюной и лаял на пролетавших чаек.

Дима вдруг понял, что в Лиллехейме не так много детей, раз им позволяли своевольничать на дороге. К счастью, машин встречалось немного. В основном это были грузовички, тащившие улов трески. Иной раз проскакивал какой-нибудь седан. И все водилы относились к ним как к стихийному бедствию: потерпи, и шторм воплей отправится дальше, валить чужие заборы.

– Эй, эй! Куда намылились?

Кричал плотный краснолицый мальчишка, развалившийся на скамейке у парикмахерской под названием «У Херста». Лицо его напоминало лежащий прямоугольник, в боку которого сделали широкий разрез, чтобы напихать туда множество зубов. Горчичного цвета ботинки, линялые джинсы и футболка с рекламой боулинг-клуба: «ПУТЬ ВИКИНГА – ПУТЬ ШАРА». У скамейки валялись два велосипеда – зеленый и зеленый, который не очень-то аккуратно попытались перекрасить в синий.

Завидев крикуна, Арне хохотнул.

– Да вот хотим твою старую галошу ограбить! – проорал он и направил колонну к скамейке.

– Только не пугайся, когда увидишь Анде́ша, – шепотом предупредила Дэгни, когда они подъехали.

– А кто это? – Дима следил за Тором, и дружелюбные действия лайки успокоили его. Элкхаунд принялся скакать чуть ли не на задних лапах перед краснолицым мальчишкой.

– Его старший брат.

– Знакомьтесь-знакомьтесь! – прокричал Арне, слезая с велосипеда. – Дима Хегай, такой крутой, что его выперли из собственной страны! И Франк Ну́рдли, такой спелый, что его по утрам мажут на хлеб!

Дэгни прыснула со смеху, а Дима со смущенной улыбкой протянул руку. Однако рукопожатия не дождался: Франк налетел на Арне и принялся наминать ему бока. Впрочем, все это происходило под хохот обоих парнишек. Наконец Франк выпустил стенавшего от смеха Арне и дал Диме громкую «пятюню», от которой заныла ладонь.

– Ты прямо ходячая новость, Дим, – заявил Франк. – Наша Полицайка уже всем уши прожужжала: «Приедут чертовы русские, так что ведите себя прилично!»

– «Не хулиганьте!» – подпела Дэгни.

– «Не поминайте чужую страну всуе!» – поддакнул Арне.

– «И не ковыряйте в носу!» – на удивление синхронно выкрикнули они, и все трое всунули по указательному пальцу себе в нос, после чего расхохотались.

Дима и без пояснений понял, что речь шла о Кристофере, который поприветствовал их у дома вместе с Эриком. Он тоже рассмеялся и всунул палец в нос, чем заслужил всеобщее одобрение.

– А вы куда, кстати? – спросил Франк.

Арне сделал хитрое лицо:

– К Шакальнику.

– Ого! Чур, я с вами.

– Ладно. Бросим тебя ему под ноги, если он за нами побежит.

– Скорее рельсы вместо сигарет курить начнут, чем ты меня обгонишь.