– Хорошо, что ты сама подняла данный вопрос. Поэтому я предлагаю тебе переехать в Абхазию, как минимум на несколько лет, а дальше – посмотрим. Что скажешь?
– Неожиданно…
– Лиль, я устал икать няню, способную относиться искренне к моей внучке, а не воспринимать её только как работу и всячески дистанцироваться. Дети ведь всё чувствуют.
– Вас понять можно, но… – слишком много этих «но».
«И как быть? Если соглашусь сейчас, назад дороги не будет, выбора не останется» – именно это беспокоит девушку.
– Давай попробуем? – настаивает мужчина. – После знакомства станет ясно, получится или нет.
– Больше всего удивляет ваша готовность – доверить мне Беллу. Вдруг я не справлюсь?
– Справишься, – Хаджарат улыбнулся, не сомневаясь, что Лилия не откажется.
«Теперь она никуда не денется» – мысленно поставил он галочку в намеченном плане.
Даже к обману прибегать не пришлось – все сказанное им ранее чистая правда, в том числе и про желание няни уволиться не соврал. Тот же Виталий, сам того не подозревая, помог – своей болтливостью запустил процесс. Ну и стечение обстоятельств подкинуло новую идею, как сделать так, чтобы навсегда привязать к себе девушку – надавил на жалость, действуя посредством ребёнка и заранее предполагая, что это вызовет нужные эмоции и правильную реакцию. Применил запрещённый приём…
10. Глава 10
Через два дня Хаджарат Муратович и Лилия выехали поездом в Сухуми.
Весь путь, до прибытия в Абхазию, они много разговаривали, рассказывая разные истории из жизни. Да и уютное, двухместное купе класса люкс располагало к душевным беседам. Правда, они по-разному относились к такому уединению.
И если девушку в основном интересовала Белла, тем самым она готовилась к встрече с девочкой, расспрашивала о малышке подробнее и хотела побольше узнать о ней, то мужчина воспринимал общение как возможность сблизиться, а точнее – произвести о себе приятное впечатление. Когда ему нужно, умеет быть милым и обходительным, чем мастерски пользовался, стараясь понравиться Лиле. Даже честно признался ей, как раздел тогда, а свой поступок объяснил проявлением элементарной заботы – «чтобы комфортнее спалось». Более того, извинился за фривольное поведение и пообещал впредь не делать так, мысленно добавив: «без разрешения не стану лезть», а это планирует исправить в ближайшее время. Но вот о том, как трогал и изучал её тело, умолчал, и пусть не обнажал полностью – суть от этого не меняется. На самом деле опасался, что она может проснуться и застать его за мерзким занятием – других причин, почему не зашёл дальше и всё-таки смог остановиться, нет.
Доверие – вещь хрупкая.
Любой неверный шаг или незначительная ошибка – и второго шанса не будет, он и первого-то не заслужил пока…
Впрочем, Хаджарат выбрал правильную тактику, и подход мужчины к достижению цели начал давать свои «плоды». Девушка уже не так остро реагировала – перестала напрягаться и вздрагивать всякий раз, когда он смотрел на неё или обращался, задавая очередной вопрос. В общем, пытался усыпить бдительность и, надо отметить, у него неплохо получалось – личное пространство не нарушал. Лишь изредка, под предлогом помочь, позволял невинные прикосновения к её руке или, когда они ходили в вагон-ресторан, придерживал Лилю за талию, чтобы идущие навстречу пассажиры случайно не задели и не толкнули. Но хватило его на одну такую «прогулку» по поезду, потом заказывал еду в купе.
Во-первых, Хаджарату не понравилось и дико взбесило, что большинство людей принимали их за отца и дочь, хотя это было вполне логично, учитывая разницу в возрасте. А, во-вторых, увидев, как представители сильного пола неприлично долго задерживались взглядом на девушке, он испытал ядовитую ревность и жгучую злость. На фоне чего захотелось спрятать Лилю, а желательно запереть в четырёх стенах, чтобы никто и никогда не глазел на неё. Теперь данное право принадлежит ему, которое сам себе присвоил. И пока она спала, действительно, он успевал вдоволь налюбоваться ею. Подобно сторожевому псу, сидел рядом и охранял сон «своей девочки».