Перевертыши вообще не уроды и сложены обычно очень хорошо. Но в Риммане было нечто завораживающе-пугающее. Каждая его сухая мышца и резкий изгиб просто кричали о его неоспоримой смертоносности, первобытной, неприручаемой дикости и необузданной силе, что буквально кипела в нем.

               И моя звериная сущность однозначно признавала в нем сильнейшего самца и желала прогнуться перед ним, подчиняясь и одновременно соблазняя, желая обладать им и принадлежать ему.

               Моя грудь заболела, а внутренности скрутила уже знакомая потребность, а Римман стоял в дверях и продолжал смотреть на меня. И в этот момент я впервые смогла наблюдать за тем, что наступающее возбуждение делает с мужчиной. И как идиотка уставилась на пах Риммана, хотя повторила себе, наверное, сто раз, что должна отвернуться.

               – Принцесса, – прорычал Риман насмешливо и шагнул ближе, – будешь так смотреть, и я решу, что ты хочешь испробовать меня на вкус.

               Его уже упруго покачивающийся член оказался прямо перед моим лицом, и тут, опомнившись, я отшатнулась.

               – Нет! – с испугом посмотрела в лицо Риммана.

               Его глаза были почти черными из-за расширившихся зрачков, а рот замер в напряженном оскале, словно что-то причиняло ему боль. Смотрел он прямо на мои губы, а горло нервно дергалось. Но тут он поднял глаза и столкнулся с моими. Не знаю, что он там увидел, но губы его скривились в презрительной усмешке, он зло прищурился, прожигая меня насквозь.

               – Что, Ники, это ниже твоего достоинства, доставить мне удовольствие таким образом? Ну да, разве такая урожденная принцесса, как ты, может поклоняться члену такого безродного бродяги, как я? Интересно, а будущего муженька ты планируешь ублажать своим ртом? Я слышал, он большой любитель этого дела.

               Я испытала очередной приступ злости и удушливого стыда и, перекатившись на постели дальше от Риммана, попыталась встать. Но мужчина одним прыжком оказался прямо передо мной и толкнул в грудь, опрокидывая на постель. Резко разведя мои бедра, он опустил свое лицо прямо к моей уже совсем мокрой плоти. Низкий, долгий рык родился где-то глубоко в его груди и, вибрируя, полился прямо в мое лоно, прошивая насквозь тело и опять одним щелчком выключая мой разум.

               Как ему это удается делать со мной? И каждый раз это происходит все быстрее. Римман потерся щекой о мои складки и глубоко вдохнул. А я лежала, замерев от предвкушения и даже не помышляя оттолкнуть или сопротивляться.        Его резкое дыхание дразнило меня, вызывая невыносимое желание самой податься навстречу его рту, сжигая меня ожиданием.

               – Тебе понравилось вчера чувствовать мой рот здесь, Ники? – прорычал он.         Я не могла ничего сказать и только беспомощно всхлипнула.             – Я знаю, что понравилась. И ты хочешь, чтобы я ласкал тебя снова. – Его губы почти касались меня, я могла чувствовать их жар, и это почти сбрасывало меня за край.

               Но Римман таким же молниеносным движением как вчера спускался вниз, оказался на мне и выдохнул в ухо, прижимая к постели.

               – Так вот, моя чистенькая, невинная принцесса. Ты получишь мой рот там снова не раньше, чем сделаешь мне ответную любезность. Ты возьмешь мой член в свой ротик и будешь делать все, что я скажу. Сама! И обещаю, что вознаграждение тебе очень понравится.

               Мне тут же захотелось вцепиться ему зубами в горло, и я резко взбрыкнула, скидывая его с себя. И я, конечно, понимала, что мне это удалось только потому, что он сам это мне позволил, но сейчас было плевать. Я вскочила с постели.