— А с этим ты что делаешь? — спросила Госпожа.

— Ничего, — невесомый выдох.

— Но хочешь?

— Эти… сны… — проговорил Киган задыхаясь. — Так… нельзя.

— Само собой, — Лилит резко убрала пальцы и, отодвинувшись, хлестнула жреца ремнём, стараясь попасть по самой сморщенной выемке. — Этот источник соблазна нужно наказать.

Киган резко выдохнул, но не сказал ни слова протеста. Лилит ударила ещё раз, уже по округлым ягодицам.

— Где счёт? — мурлыкнула она, оглаживая горящую кожу клерика.

— Тринадцать, — выдохнул тот, получая новый удар.

Ещё дважды ремень взмывал в воздух и опускался вниз. Затем рука Госпожи опять легла на раскрытое тело, мягко оглаживая, но лишь усиливая боль.

— Ты благодарен мне? — спросила Лилит.

— Да… Владычица, — последнее слово слетело с языка раньше, чем Киган успел его поймать.

— Тогда отблагодари.

Лилит отошла в сторону и, выбрав камень поудобнее, опустилась на него.

Киган приподнял голову, вопросительно глядя на Госпожу.

— На колени, — приказала та, — и ползи ко мне.

Киган послушно опустился на колени и, царапая кожу о камни, двинулся к Госпоже. Та слегка приспустила штаны, подозревая, что сам жрец не догадается. Экзекуция почти не возбудила её, тело храмовника казалось чужим и не вызывало желания. Впрочем, она планировала это исправить.

— Высунь язык, — приказала Госпожа, когда храмовник оказался рядом. Удобно взявшись за волосы жреца, она намотала их на ладонь и свободной рукой погладила высунутый язык. Затем резко ткнула его лицом себе между ног. Клерик захрипел, сопротивляясь, но Лилит твёрдо держала руку. — Не говори, что не знаешь, что делать, — сказала она. — Нежно и постепенно.

Язык Кигана скользнул по её телу, и губы запечатлели нежный поцелуй. Киган продвинулся дальше, исследуя  предложенное ему место. Лилит слегка ослабила хватку, позволяя Кигану двигаться самостоятельно. Чуть откинулась назад и прикрыла глаза, представляя на своём теле другие губы, более уверенные и страстные.

— Хватит, — голос Лилит звучал хрипло.

Чародейка резко села и отстранила от себя жреца. Встала, подошла к вороху беспорядочно разбросанной одежды и, выдернув из скомканной белой робы шнурок, некогда скреплявший ворот, вместе с ним вернулась к смиренно стоявшему на коленях храмовнику. Лилит потянулась к груди Кигана, провоцируя лёгкую дрожь. Очертила контуры шрамов и опустилась вниз, мимолётно лаская подрагивающую плоть. Она ловко завязала шнур вокруг основания члена храмовника, затянув его настолько, чтобы клерик тихо ахнул. Впрочем, щёки его румянились, и он выглядел довольным.

Лилит надавила на плечи Кигана, заставляя того упереться лбом в землю. Тот собирался помочь себе руками, но Лилит ловко вывернула запястья клерика далеко за спину и ремнем зафиксировала его локти вместе. Потом присела на корточки у него за спиной и осторожно огладила колечко ануса. Бёдра жреца непроизвольно дёрнулись навстречу. Два пальца резко вошли в стиснутое тело, вырывая из груди Кигана моментально оборвавшийся вскрик.

— Плохо, — сказала Лилит. — Ты меня расстроил.

— Прости, Владычица.

Тело Кигана била крупная дрожь.

— Придётся повторить урок, — бросила Лилит. Вынув руку, она рывком высвободила ремень и нанесла удар по согнутой спине. Потом ещё и ещё.

Лилит хлестала быстро, вкладывая всю накопившуюся злость, напрочь забыв о том, что перед ней не бессмертный демон, а человек. Почти сразу спину Кигана оросила тёплая кровь, но Лилит лишь зачарованно наблюдала, как на белой коже расцветают одна полоса за другой. Киган хрипел, но Лилит не слышала его. Она закрыла глаза, отвлекаясь от того, что делает. Чародейка видела, как красивое тело извивается под ней, но это было другое тело — гибкое и непокорное, верное и послушное. Наконец, рука её безвольно обвисла, выпуская ремень.