— В следующий раз я убью её, — сказал себе Двэйн. — Однозначно, в следующий раз я её убью.

Поразмыслив, Двэйн начертил в воздухе пентаграмму и бросил в пространство:

— Ронан!

Подтянутая фигура в алом плаще появилась в спальне и замерла в учтивом поклоне.

— Владыка, — услышал он мягкий голос.

— Запрягай дрейков. Мы едем на охоту.

***

Утро для Лилит началось с душераздирающего вопля и свиста стрелы. Она рывком села и, выдрав тонкое древко из чёрной ткани, бережно разгладила плащ, служивший ей подушкой.

— Стерва, — констатировала чародейка спокойно. Утро, начавшееся с Тиэль, предвещало плохой день.

— Это всё она, — тонкий палец с обломанным ногтем уставился ей в грудь, — я видела, что она не спала.

Лилит, наконец, проморгалась и осмотрелась кругом. Четыре пары глаз испытующе глядели на неё. К удивлению Лилит, к экзекуции собирался присоединиться даже Бударих.

— Она и вас так будит? — спросила Госпожа, переводя взгляд с Алистира на Кигана и обратно.

На остальных ей было плевать — гнома всегда можно подкупить, а Тиэль переубедить всё равно нельзя. Но что бы ни происходило вокруг, Лилит не сомневалась, что прокурором её станет Алистир, а адвокатом — Киган, и именно на них предстояло произвести впечатление.

— У нас пропали все деньги и драгоценности. Всё самое дорогое и лёгкое, — сказал Киган, разрывая напряжённое молчание.

Чародейка расхохоталась.

— И только? — спросила она. — И что — я, по-вашему, проглотила все ваши побрякушки? Заметьте, я-то здесь, а цацек ваших нет. А вот кое-кто другой, кажется, смылся. Вас-то тут четверо.

Путешественники неловко переглянулись. Тиэль опустила лук, но стрелу с него не убрала.

— Чё-то это… — пробормотал гном и потёр лысую макушку. — Кажись, мы маху дали, а, ребята?

— Клейн не мог этого сделать, — отрезал Алистир, всё ещё буравя Лилит тяжёлым взглядом. — Он — хороший мальчик. Мы спасли его от голода, и он был нам благодарен!

Лилит, не удержавшись, хрюкнула. Киган прокашлялся и положил руку на плечо рыцаря.

— Знаешь, Ал, гном прав — мы, кажется, правда малость… погорячились.

Алистир ещё некоторое время в упор смотрел на чародейку, затем со звоном убрал меч в ножны и отвернулся. Бударих ещё раз почесал затылок и побрёл прочь — пересчитывать остатки трофеев.

— Я всё равно за тобой слежу, — отчеканила эльфийка и только потом засунула стрелу в колчан.

Киган не сказал ничего.

***

Тюрьму штурмовали с гиканьем и непристойными песнями — пел Алистир, а Бударих прихлопывал ему на припеве. Это был, видимо, какой-то древний гимн Героев. По крайней мере Киган, который шёл в самом конце отряда, смущённо держась рукой за лоб, объяснил Лилит происходящее именно так. Сама Лилит тоже старалась не лезть вперёд, и на лице её играла брезгливая улыбка.

Первые стражи — двухметровые железные големы — рухнули под напором бравых путешественников довольно легко. Второй уровень защиты представлял собой массивную, обитую железом и закрытую на магический замок дверь. Хотя Лилит знала отпирающее слово, она около получаса стояла, привалившись спиной к мокрой стене, и смотрела, как гном и рыцарь лупят тяжёлым оружием просмолённое дерево. В конце концов, они её ни о чём не спрашивали.

Когда дверь, наконец, поддалась под напором сил света, и из тьмы за порогом на освободителей набросилась пара крупных рогатых демонов, Лилит подняла заклятье невидимости и тенью скользнула внутрь. Не привлекая к себе внимания остальных стражей, она миновала несколько поворотов, коридоров и лестниц и, оказавшись напротив ряда камер, сняла покров невидимости. Все темницы оказались заполнены. Здесь были и люди, и демоны, и просто ссохшиеся трупы. Лилит остановилась у самой дальней и постучала по решётке.