Все школьные преподаватели были уверены, что Питер – темный маг, как Лили и Джорджи, а его немота лишь подкрепляла их убежденность. Даже после того, как Аргентум очистил сознание Питера от наложенных на него заклинаний, мальчик все равно казался отрешенным и не понимал, что происходит. Когда серебристый дракон с детьми на спине взмыл в небо, Питер, словно листок, соскользнул вниз. Его поймал другой дракон, поменьше. Но Лили до сих пор с содроганием вспоминала ту секунду, когда поняла, что ничем не может помочь другу, падающему вниз к разрушенному Дому Феллов.

– Может, магия тебя теперь просто не чувствует? После тех заклинаний? – предположила Лили. – Ой! – Она резко повернулась и схватила Питера за руку. Будто сумасшедшая, Генриетта бросилась в комнату, и Лили, не в силах противиться сладчайшему заклинанию, тоже зашла внутрь. Ей этого хотелось. Ей надо было это сделать. Иначе…

– Фу как грубо! – фыркнула мопс, устроившись на одеялах и строго посмотрев на отца Лили.

Лили облегченно вздохнула: как хорошо, что это сказала именно Генриетта, а не она, хотя ей тоже этого бы хотелось!

– Вы могли просто попросить, – добавила мопс, для острастки рыкнув.

Отец грустно улыбнулся и покачал головой.

– Или… нет, не могли. Что ж… – пробурчала Генриетта.

Питер шагнул к импровизированной кровати, не выпуская из рук блокнотик с карандашом, но отец снова улыбнулся и жестом попросил их убрать. На мгновение он закрыл глаза – Лили он показался бледнее, чем обычно, – а потом снова открыл и посмотрел на стену.

Девочка повернула голову в том же направлении и засмеялась. На стене был ребенок. Маленькая, пухлая девочка, тянувшая к ней ручки. На малышке было выцветшее желтое платье. Лили нахмурилась и попыталась пальцами дотронуться до ребенка, но вдруг поняла, что это всего лишь картинка. Она узнала это платье. В Меррисот никто никогда не выбрасывал одежду. Это желтое платье всегда лежало в деревянном сундуке около ее кровати.

– Это я? – спросила она, радостно посмотрев на отца.

Тот кивнул.

Дрожа, не сводя взгляда с улыбающейся девочки, Лили села на одеяла рядом с отцом. Он не забыл ее! Он все помнит! Он запомнил Лили счастливым ребенком, а не оружием, переполненным страшной магией для убийства королевы.

– Я боялась – ты нас не вспомнишь… – прошептала она.

За маленькой Лили появилась девочка постарше. Джорджи было всего три года, но даже тогда в ее взгляде читались беспокойство и испуг, и она все время кусала ногти. Мама уже начала давать ей уроки.

– Почему ты не помешал ей? – зло спросила Лили, посмотрев на отца. Зачем он позволил матери сотворить такое?! Он же наверняка все знал! Даже если он любил Нериссу до безумия, он не мог не видеть, что происходит!

Когда Лили родилась, Люси и Прюденс, ее старшие сестры, уже были мертвы. Девочки не выдержали отравляющих заклинаний, наложенных на них мамой. Люси и Прюденс слабели на глазах. Когда мама решила, что они бесполезны, то обратила внимание на Джорджианну. Лили маму никогда не интересовала, хотя, скорее всего, она считала младшую дочь запасным вариантом. Который в итоге не пригодился. Джорджи не показала себя талантливой волшебницей, но ей хотя бы удалось выжить.

У Лили остались воспоминания об играх с сестрой, но было это очень давно. Когда ей исполнилось четыре, а Джорджи – семь, старшая сестра стала все дни проводить в библиотеке вместе с мамой. Ее окружали огромные тома учебников и необычные магические предметы, и на игры у Джорджианны не осталось времени.

Тогда Лили хотелось, чтобы мама занималась и с ней тоже, но мать не видела в младшей дочери никакого таланта, к тому же у нее была Джорджи. Зачем обременять себя ненужным ребенком, который ничего не умеет?