Он кивнул, одним глотком допил остывший кофе и устроился напротив.

– Мне понадобится ваша помощь с опознанием. Труп осматривала прислуга, но сами понимаете… он двое суток пробыл в воде. Вспомните, пожалуйста, у Фримана были особые приметы? Родинки, шрамы и прочее? Особенно на теле, поскольку лицо довольно сильно пострадало.

Я невесело усмехнулась.

– Хотите верьте, хотите нет, инспектор, но я с ним не спала. Между нами говоря, сейчас я понимаю, что он не очень-то настаивал.

– Ну и дурак! – вырвалось у инспектора. – Кхм, то есть я хотел сказать…

Я даже развеселилась.

Приятно, не скрою, в кои-то веки получить столь непосредственный комплимент. Поди же ты, а на вид – сухарь сухарем.

– Стивен был авантюристом, – объяснила я спокойно. – И альфонсом, кстати говоря.

Инспектор покосился на меня недоверчиво.

– Тогда зачем вы с ним связались? Мисс Корбетт, вы же умная женщина.

– Спасибо, – я благовоспитанно сложила руки на коленях, дабы перебороть желание закурить еще одну сигарету. Тут и так не продохнуть. – Это было давно. Мне было двадцать два и я любила другого. Любила давно, безнадежно и, знаете ли, изрядно устала от этого страдать. А Стивен… он умел очаровывать. Вот я сдуру и решила выбить клин клином.

Он задумчиво почесал бровь.

– А кого вы любили?

Я выпрямила спину и ответила с холодком:

– А вот это уже не ваше дело, инспектор.

Он пожал плечами:

– Я расследую убийство, мисс Корбетт, мотивом которого вполне могут быть, кхм, ваши поруганные чувства.

Я заставила себя не отвести взгляда.

– Там и речи не шло о… поруганных чувствах. Говорю же, любви я к Стивену не питала.

– А с его стороны?

Я дернула уголком губ и посмотрела на полицейского с иронией.

– Я похожа на роковую красотку, инспектор? Что бы я тогда себе ни придумала, Стивен любил только состояние, полученное мной в наследство от родителей. К его разочарованию, распоряжаться основным капиталом я не вправе, могу лишь пользоваться жалкими процентами. На жизнь мне хватает, но мой «жених» рассчитывал совсем на другое. Это выяснилось перед самой свадьбой, когда адвокат составил брачный контракт.

В карих глазах инспектора мелькнула… жалость? Я рассердилась. Вот уж без чего прекрасно обойдусь!

– Тем не менее, Стивен Фримен приехал во Фриско, – напомнил Рэддок. – Не по вашу ли душу?

– Зачем? – вопросом на вопрос ответила я. – Инспектор, да поймите же! Не было там любви, а мое финансовое состояние не изменилось, так что Стивену я давно была неинтересна.

Инспектор поморщился, будто разжевал что-то горькое.

– Мисс Корбетт, мы же условились говорить откровенно. Так зачем вы мне лапшу на уши вешаете?

Не припомню, чтобы мы о чем-то таком договаривались, ну да ладно.

– Ничего я вам, как вы выражаетесь, не вешаю!

– Да? – взвился инспектор. – Почему тогда бывший жених хранил ваши фото, а? Кстати, он даже прислуге как-то плакался на коварную невесту, которая разбила ему сердце – сбежала из-под венца, чтобы стать дамой-детективом.

У меня потемнело в глазах. Ах, так?

– Вы сами путаетесь, инспектор, – съязвила я, не помня себя от гнева. – Уж определитесь, Стивен меня бросил у алтаря, за что я решила ему отомстить, или таки я от него сбежала!

– Неувязочка, – признал он спокойно. – Люди говорят разное. Но я склонен верить прислуге, сам убитый рассказывал эту историю именно в таком ключе.

– Прислуга – женщина? – уточнила я, подумав.

Он задрал брови и кивнул.

– А, тогда все просто. – Я успокоилась так же быстро, как и вспылила. – Он специально давил на жалость, водилось за ним такое под настроение. Видимо, изображал бедного-несчастного, а дамы млели и бросались утешать.