– Не… Ну, говори!

– Лысый… Импотент… С тортом «Киевский лучезарный»!

– Ха-ха-ха-ха…

Теплый летний вечер. Колонна проезжает село. Сидят у своих дворов, возле колодцев, задернутых толстым полиэтиленом, на скамьях, на табуретах местные жители. Точат лясы. Смотрят на дорогу – на колонну, в черные пещеры кузовов, освещенные красноватым заходящим солнцем…

БАБУШКА: Солдатики бедные…

МУЖЧИНА (солидно): Там и офицеры…

БАБУШКА: Везут и везут на Чернобыль…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА: Бедные! Это ж они потом…

В проезжающем военном грузовике слышен взрыв хохота.

В машине.

– «Если хочешь стать отцом – заверни конец свинцом»…

– Га-га-га! Вот почему у тебя сумка такая тяжеленная! Свинец прешь!

– Да это продукты! Жена дала!

– Когда-то ей еще придется тебе дать…

– Да ты за меня не переживай!

– За тебя или за твою жену?!

– Слушай еще анекдот! Поехал, значит, мужик туда…

СЕРГЕЙ: СЮДА… Это уже СЮДА, ребята.

Все, словно очнувшись, бросают взгляд через задний борт на село, на кучки местных жителей на скамьях, на покрытые полиэтиленом привидения колодцев.

– Представляешь, каково тут местным?

От кучки сельчан раздается хохот: кто-то рассказал сочный анекдот…

Рядом с трассой Киев – Чернобыль – огромный палаточный лагерь. Ряды квадратных палаток цвета хаки тянутся без конца и края – до темно-зеленой полосы леса на горизонте. Над нею уже поднимается синь ночи.

С автотрассы три крытых грузовика съезжают на противоположную от лагеря сторону – вниз, на песчано-глинистую выровненную площадку; становятся передками под насыпь. Мужчины в хаки разных степеней полинялости выпрыгивают из грузовиков – сначала нехотя, поодиночке, потом сплошным «водопадом», – на земле разминают затекшие ноги… Оглядываются вокруг. Новая, еще слежавшаяся форма на Сергее – словно картонная упаковка…

Из лагеря через насыпь ускоренным шагом идут, бегут – по одному, по несколько – мужчины в хаки.

Едва не попав под колеса автомобиля, первым перебегает трассу худой долговязый лейтенант Пат. Его напарник – толстяк-коротышка сержант Паташон – задержался, пропуская машину.

ПАТ (мрачно, к новичкам): В 25-ю бригаду?

НОВИЧКИ (вразнобой): Как будто… Как ты угадал?.. Да наверное ж… Угу… Ну а как здесь?

ПАТ (мрачно): Хуже не бывает.

ПАТАШОН (на бегу, широко улыбаясь): Что, мужики? В 25-ю бригаду? Да ничё тут! Нормально!..

ПАТ (сосредоточенно): Труба дело, мужики…

Через трассу бежит еще один местный лейтенант.

ЛЕЙТЕНАНТ (прямо с трассы, сверху): Кто в в/ч номер 38652?

ЛЕЙТЕНАНТ-НОВИЧОК: Я…

ЛЕЙТЕНАНТ: Ур-р-р-p-pa! (Подпрыгивает прямо на дороге; машина тормозит, объезжая его; он, не обращая на нее никакого внимания, ссыпается вниз.) Ура! Замена! Моя замена пришла! (Обнимает за плечи и забирает новичка, подхватывает его вещевой мешок и ведет через дорогу в лагерь так, словно новичок-замена – это такая невероятная драгоценность, что ее могут и украсть.)

За этим наблюдают: Сергей – с удивлением, худой Пат – с завистью, толстяк Паташон – с нескрываемой радостью за местного лейтенанта.

КОТКО-НОВИЧОК (осторожно): А сколько вы здесь служите?..

ПАТАШОН: У нас в бригаде недолго служат: месяц-полтора – и домой…

ПАТ: До шести месяцев, братва! Приказ министра обороны…

ПАТАШОН: Какие шесть месяцев? Кто у нас шесть месяцев служил?

ПАТ: Просто от взрыва еще и трех не прошло… Вот увидишь…

ПАТАШОН (не слушая, продолжает): У нас все по дозе домой идут… Набрал за 20 рентген – 22–23 обычно – и все, отпускают…

ПАТ: И все! Сажают тебя на фон, и в лагере здесь (кивает за спину себе) батрачишь… Днями и ночами!

ПАТАШОН: А офицеры – те после 17 рентген рапорт на замену пишут…