– Ты уверен?

– Да, сэр, протокол всегда один. Я знал того парня, который обеспечивал безопасность мистера Буша… Мартин Фитцуотер, сэр. Настоящий профессионал, и он всегда делал все по правилам. Да, сэр, все по правилам…

Было видно, что агент едва сдерживает себя.

– Нам всем тяжело, Джим, – заметил Гейтс.

– Да, сэр.

– Еще один вопрос, Джим, – сказал президент. – Если меня убьют, где вы возьмете гроб? Насколько я помню, в ВВС-1 гроба нет.

– Нет, сэр! – сказал начальник смены.

– Тогда где вы его возьмете? Предположим, это произошло в Москве. Ведь вы же не повезете тело в брезенте или полиэтиленовой пленке?

– Нет, сэр.

– Так где вы возьмете гроб?

Начальник смены замялся.

– Вообще-то, этот вопрос при обеспечении безопасности не рассматривается, сэр. Если Москва… Москва крупный город… вероятно, обратимся в посольство, чтобы они подыскали приличное похоронное агентство. И там закажем гроб… пусть временный, только чтобы довезти тело до США. Накроем его флагом. Как-то так, сэр.

– И гроб, конечно, никто не проверит, – мрачно заключил Кейпс.

– А чего его проверять? – заключил Гейтс, человек проницательный и сохранивший всю остроту ума, несмотря на возраст. – Все дерьмо, которое могло случиться, уже случилось, и все по уши в дерьме. Конечно, гроб никто не проверит.

– Есть, наверное, какие-то детекторы в посольстве… на входе, – сказал Кейпс, – но если взрывчатку, точнее взрывное устройство, заложить уже на стадии изготовления гроба, обеспечить его герметичность – детекторы не сработают. А посольство наверняка работает только с одним похоронным агентством, с которым они и раньше имели дело, – например, если приходилось отправлять тела погибших американцев на родину. Если что-то работает хорошо – зачем это менять, на хрен.

– Спасибо, Джим, – сказал президент. – Вы нам очень помогли…

Темная комната. Черный флаг с белой вязью шахады: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед Пророк Его». Вооруженные автоматами Калашникова люди в масках.

«Бисмилло р-рахмону ир-рахим…» – Мерзкий, гнусавый голос. Президента передернуло – он бы предпочел никогда этого не слышать.

Заставка. Горы, флаг с бегущим волком. Двадцать девятое раджаба одна тысяча четыреста тридцать шестого года хиджры. Четырнадцатый год исламского сопротивления…

«Во имя Аллаха, милостивого и милосердного…»

Роберт Гейтс, свободно владеющий русским языком, переводил. Террористы говорили не на арабском, а, что было совсем непривычно – на русском.

«…мы, муджахеддины Имарата Кавказ, – обновляем тавбу[8] шейху Айману аль-Завахири, амиру Аль-Каиды, да приветствует его Аллах, и признаем, что являемся частью Аль-Каиды, действуем только по воле Аллаха и являемся солдатами Аллаха, ведущими войну против неверных везде, где бы те ни ступили на землю мусульман. Аллах Акбар!»

Несколько секунд молчания.

«Мы знаем о том, что американцы являются неверными, объявившими войну Умме[9], на руках которых кровь миллионов мусульман. На руках американцев – кровь наших братьев, сражавшихся и продолжающих сражаться на фронтах джихада в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливане, Пакистане и везде, где идет джихад. Много лет назад американцы обещали избавить нас от пяты русистов, но не выполнили свое обещание, и в том нет ничего удивительного, ибо они неверные, а значит – предатели и лжецы.

Американцы сказали, что Аль-Каида побеждена, но крах Аль-Каиды – это миф, очередная их ложь, призванная прикрыть поражения, которые они терпят в войне с нами. Мы и есть Аль-Каида. Нас десятки тысяч, а скоро будут – сотни тысяч и миллионы. Мы объявляем американцам и всем их приспешникам войну и будем убивать их везде, где только ни встретим, на Кавказе, в Русне или где-либо еще, иншаллагъ. Ни моря, ни границы не спасут вас от возмездия, иншаллагъ, которое падет на ваши головы за наших братьев, ставших шахидами на пути Аллаха.