Я машинально сжал кулаки, чувствуя, как во мне снова начинает закипать ярость. И когда, спрашивается, наш мир успел настолько прогнить?!

Но даже здесь, в такой ситуации, мне казалось, что всё это из-за воздействия иномирцев. Всё из-за них! Это они многие и многие годы настолько сильно влияли на наш мир и людей, что теперь всё вот так… Они – зараза. Болезнь, стремительно расползающаяся по всему миру. Но сейчас придется разбираться не с ними. Пока что…

– Из-за всего случившегося Милана даже начала думать о том, чтобы отчислиться из университета! – продолжила Светлана.

А вот это уже не смешно!

Я не стал ничего говорить или утешать её. Просто развернулся и пошел на выход.

Время подходило к ужину, и я дождался, когда в столовой подойдет очередь факультета наблюдения, на котором училась Милана. Но в столовой девушки не оказалось. Я решил немного подождать, хотя было очевидно, что она не придет.

Первое время на меня смотрели с опаской, но потом, видимо, привыкли и начали относиться более спокойно. А спустя пару минут я услышал странный разговор. Один из сокурсников Миланы слишком уж хвалился тем, как смог довести девушку практически до слез. Размахивая руками, он показывал своим друзьям, какой у неё «о-о-огроменный шрам во всё лицо», и что ей теперь придется ходить с ним всю свою жизнь.

Мне мгновенно стало жарко. Я почувствовал, как внутри что-то закипает. Быстро подойдя к их столику, я положил руку на плечо хвастуна и сильно сжал. Он тоненько запищал и попытался вырваться, но у него ничего не получилось.

– Чего тебе надо?! – завыл курсант, привлекая всеобщее внимание.

Я выждал несколько секунд. Специально подождал, когда все взоры будут обращены на нас, а потом заговорил. В меру громко и с угрозой, но спокойно. Так, чтобы всем были ясны мои намерения.

– Насколько я понял, сейчас ты говорил о девушке из моей боевой звезды. Все верно? – Не дожидаясь ответа, я продолжил: – Верно! Но чтоб ты знал, это мой товарищ! Моя подчиненная и мой друг! И я никому не позволю оскорблять её или обижать. Если тебе так понравился шрам её на лице, могу сделать тебе такой же!

Я молниеносно схватил со стола вилку и приставил к его щеке, практически проткнув кожу. Парень брыкался, пытаясь отстраниться, но ему не хватало силенок. Я и до этого говорил достаточно громко, но теперь повысил голос в разы, чтобы точно все услышали.

– Если хоть кто-то ещё раз подшутит над Миланой или же хотя бы косо посмотрит… Ваши лица… родные родители не узнают! Это всем понятно?!

Прямо сейчас я угрожал целому факультету. Здесь находились сотни учеников, в том числе и старшекурсники. Но мне было плевать. По моему настрою каждый понял: я не шучу! Из разных углов (в основном за моей спиной) слышались перешептывания, но открыто возразить никто не решался. Конечно, потом обо мне будут много что говорить, но меня это нисколько не волновало. Я уже привык.

– Если у кого-то есть возражения или какие-либо претензии, я слушаю! Здесь и сейчас!

В воздухе повисла тишина, не нарушаемая даже звоном посуды. Курсанты словно затаились.

– Я так и думал…

* * *

Милана уже второй день практически ничего не ела. Её подруга Светлана знала об этом и постоянно приносила ей различные булочки, которые удавалось утащить из столовой. Но, естественно, этого было недостаточно.

Если изначально у неё и правда не было аппетита, то сейчас она просто не хотела появляться перед большим скоплением людей, зная, что за спиной опять будут перешептываться и усмехаться. Причем делать это так, чтобы она всё слышала…