- Спасибо, Тамаш! - искренне поблагодарила Луминица юношу. - Эта подвеска дорога мне. Мне ее подарил отец на именины в двенадцать лет. Он сказал, что взял ее как трофей, когда ходил в поход на Штирию вместе с принцем Иштваном. Ах, как злилась тогда Виорика и требовала, чтобы ей тоже подарили такое украшение. Но такие камни очень редки. Говорят, что их можно найти только около реки Молдау. Отец сказал мне тогда… - голос Луминицы немного дрогнул, - … он сказал, что этот камень будет приносить мне удачу и счастье. Потому что он волшебный и такой же зеленый, как…

- …как ваши глаза, госпожа, - закончил за нее Тамаш.

Луминица посмотрела на него и чуть не потонула в волнах нежности, которые изливал взгляд юноши. Впрочем, Тамаш тут же отвернулся и стал затягивать мешок.

- Надо же, я все время носила эту подвеску, но не заметила, когда потеряла ее. Я спохватилась только несколько дней спустя, после того как я… как мы… - Луминица снова запнулась.

- После того, как мы встретились в горах? – снова подсказал Тамаш.

- Да, после этого. А вдруг она и правда волшебная, и все пошло наперекосяк именно потому, что я потеряла ее?

- А у вас все пошло наперекосяк? – поинтересовался юноша.

- Да, - коротко ответила Луминица, не желая вдаваться в подробности. - Но где же ты нашел ее, Тамаш?

- Я нашел ее на скале, где мы скрывались от всадников.

- Ты снова лазил туда? – поразилась Луминица. - Но зачем?

- Так. Хотел снова там побывать, - непонятно объяснил Тамаш, но его упорный взгляд сказала Луминице гораздо больше, чем смогли бы высказать самые многословные объяснения.

Девушка вдруг порозовела, вспомнив, как они лежали там вместе на ковре из цветущей камнеломки и мхов, так близко друг от друга, что их дыхание сливалось в одно и смешивалось с ароматом цветов. И капельки воды, лежащие в чашечках листьев, отражали мутное серебро небес и подрагивали на ветру. Луминица вспомнила горячую руку на своем лице, вспомнила, как вспоминают что-нибудь счастливое и значительное. Она ведь тоже хотела тогда коснуться рукой Тамаша: его загорелых пальцев, обращенного к ней серьезного лица... Хотела, но не посмела. А теперь это было уже невозможно. И никогда не станет возможным. Луминицу так сильно ранила в сердце мысль о невозможности ничего исправить в прошлом, мысль о необратимости прошлого, что она не совладала с собой и надрывно всхлипнула.

- Что с вами, госпожа? Я вас расстроил?

Но Луминица, отвернувшись от глядевшего на нее с тревогой Тамаша, беззвучно плакала. Тамаш молча ждал, боясь вмешиваться.

- Вы плачете из-за меня? – наконец требовательно спросил он, когда Луминица немного поуспокоилась.

- Нет, что ты, Тамаш, конечно, не из-за тебя, - поспешила успокоить юношу Луминица и вытерла слезы. - Скажи, а зачем ты пришел? – спросила она, снова обернувшись к юноше.

- Я хотел вам вернуть подвеску, - честно ответил юноша.

- Только из-за этого? Ты что, проделал такой дальний путь только для того, чтобы принести мне ее?

Тамаш кивнул.

- Но Тамаш, я же через несколько дней…

Тут Луминица запнулась.

- Тамаш, ты знаешь, что…

- Да, я знаю, госпожа, - глухо сказал Тамаш, - что вы выходите замуж за кнеза.

Он опустил глаза вниз на свои руки, которые теребили пустой сверток.

- У меня послезавтра свадьба, - горько и обреченно сказала Луминица.

- И что, госпожа, ничего не может это изменить? Я имею в виду вашу свадьбу.

- Нет, Тамаш, никто не сможет уже ничего изменить, - горько сказала Луминица. - Ничто в целом мире, - и она покачала головой как бы в подтверждение своих слов. - Родители все решили, с кнезом все уже обговорили, и почти все обряды проведены.