Обед закончился, но Луминица осталась в трапезной, ожидая Констанцу. Она сидела в кресле замерев, как изваяние. И только глаза на бледном лице вспыхивали зелеными молниями. Ей предстоял трудный разговор, но без этого она не могла двигаться дальше. Сегодня она должна была сделать первый шаг к победе. Но сколько еще таких шагов ей предстоит сделать, она не знала.

Констанца вошла в зал чуть ли не боком и молча поклонилась. Опустив голову, женщина стояла перед Луминицей и молчала. Луминица медленно встала и прошлась вдоль окон, как это обычно делал во время разговора кнез. Свет, раздробившись на разноцветные осколки, раскрашивал пол зала яркими остроугольными пятнами. Луминица ступала по этим осколками, и ей казалось, что она топчет свою прежнюю жизнь, полную радости и света. Девушка поискала в своей душе сожалений, но не нашла их: мертвое поле было мертво, и весенние цветы давно убиты несвоевременными заморозками. Что ж. Теперь она стала другой.

- Констанца, посмотри на меня, - твердо сказала девушка, остановившись прямо перед экономкой.

Констанца неуверенно подняла глаза. В глазах женщины была неуверенность и затаенная вражда.

- Слушаюсь, госпожа, - сказала она глухим голосом.

- Нам надо с тобой договориться, как жить дальше, - спокойно произнесла Луминица. – Ведь теперь это надолго. Очень надолго. Навечно. Если ты, конечно, собираешься и дальше оставаться при Думитру.

Констанца чуть вздрогнула и потупила глаза, но Луминица успела заметить страх, мелькнувший в глазах женщины.

- Ты сделала мне много подлостей, Констанца.

- Я ничего не делала, госпожа, после того как кнез наказал меня.

- Ты ведь нарочно приготовила Ясека для церемонии, да? Ни за что не поверю, что это было случайностью. Хотела ударить меня побольней?

Экономка молчала. В ее глазах на секунду мелькнуло злорадство, которое тут же сменилось враждебным упрямством.

- Это случайно. Я не знала.

- Врешь. Но я не буду упрекать тебя. Я оценила твою шутку, Констанца. Однако не советую впредь вставлять мне палки в колеса.

- Этого больше не повторится, госпожа, - поспешно сказала экономка.

«Ой ли!» – чуть не рассмеялась ей в лицо Луминица. Но она постаралась скрыть свои мысли.

- Я отчасти понимаю тебя, - солгала девушка. – Ты ревновала. Ты ревнуешь. Но давай взглянем правде в глаза! - Констанца с подозрением поглядела на девушку. – Ты знаешь, что Думитру любит меня… - лицо Констанцы искривилось. – И с этим ты ничего не поделаешь. Ночная кукушка, знаешь ли, всегда дневную перекукует. Пойми: даже если бы ты отделалась от меня, Думитру не вернулся бы к тебе. Ты ему безразлична как любовница. Он ценил в тебе только преданность.

Констанца молча смотрела на Луминицу, и девушка почти видела, как тяжело ворочаются эти мысли в голове экономки.

- Думитру ценит меня. И уважает, - упрямо сказала она.

- Ценит, - охотно согласилась Луминица. – Как преданного друга. Хотя нет. Кнез никого не считает своим другом. Он уважает и ценит тебя как преданную служанку. И тебе пора смириться с этой мыслью.

Констанца мрачно смотрела на Луминицу.

- А вот я добилась того, что кнез любит меня, - ревность и злость зажглась в глазах Констанцы. – Брось! Смирись! Тут ты ничего не поделаешь. Кнез больше не будет тебя слушать. Ты можешь хоть с утра до вечера жаловаться на меня кнезу, но это ничего не изменит. Он не убьет меня, не отпустит меня и не разлюбит. Неужели до тебя это никак не доходит? Смирись, Констанца!

Луминица снова медленно прошла по комнате, не торопя медлительную экономку, давая ей свыкнуться с новыми мыслями.