– Не травите душу, Кирилл Матвеевич! Поверьте, околоточные сделали все, что могли, чтобы спасти жизни тех, кто оказался в тот злополучный день в ресторане. А Андрей Дмитрич действительно большая утрата для всех нас. Каждый из служащих в полиции теперь почтет своим долгом Мартынова этого изловить. Так-то!

– Да, батюшка. – Кирилл Матвеевич проводил полковника до двери. – Ну, не прощаюсь с вами. На поминках увидимся. Желаю вам всего наилучшего, Петр Лазаревич. Уж мы с вами не должны лицом в грязь-то перед столичными ударить. Уж постарайтесь, что до вашего ведомства касаемо, все дела уладить. А что до городских дел, то здесь уж мы постараемся, чтоб все в лоске было.

– Будьте покойны, Кирилл Матвеевич. Все уладим, не будь я Пороховицким!

Полковник вновь поклонился и перешагнул порог кабинета. Лакей затворил за ним дверь.

Пороховицкий облегченно вздохнул, оказавшись в просторном коридоре, и поспешил по ступеням вниз. Покидая резиденцию градоначальника, он думал только об одном: как бы побыстрее оказаться в своем кабинете. Пора ожидалась жаркая. Комиссия из Петербурга, так не вовремя спущенная из столицы, не пощадит никого.

Мартынов с трудом разлепил веки и осторожно огляделся по сторонам. Первое, что пришло Арсению в голову, было то, что он оказался уже в раю. Белый потолок, белые стены с длинными бесформенными тенями на них, отбрасываемыми пляшущими огоньками свечей.

Общее впечатление рая, такого, каким его и представлял себе Арсений Мартынов, усиливало склоненное над ним ангельское личико с ниспадающими белокурыми локонами и бездонно-голубыми глазами. На подбородке ангела красовалась выразительная ямочка, и почему-то именно на ней Мартынов остановил свой все еще заметно блуждающий взгляд в первую очередь. И только после этого заглянул ангелу в глаза.

Пришло воспоминание. Мартынов понял, что ему уже доводилось прежде видеть это ангельское лицо. Всего один раз, но… Не запомнить его было нельзя. Девушка сидела в той самой пролетке, куда он вспрыгнул раненый после перестрелки в «Славянском базаре». А потом что? Кажется, он потерял сознание, отключился. А теперь…

Арсений усилием воли заставил себя оторваться от лица девушки и повел глазами по всей комнате. Кроме них двоих, тут никого больше не было. И место Мартынову определенно не казалось знакомым.

– Где я? – сухими потрескавшимися губами произнес он.

Однако девушка, вместо того чтобы ответить на поставленный вопрос, помогла Мартынову приподнять голову и поднесла ему стакан с водой. Арсений сделал несколько неторопливых глотков и почувствовал, как живительная влага возвращает ему привычную трезвость мысли. Он вспомнил все. И как они вошли в «Славянский базар», и как нарвались на заранее подготовленную засаду. Носатый полицейский, гибель одного из подельников, собственное ранение… Ему удалось спастись. И, скорее всего, благодаря этой самой девушке, с улыбкой сидевшей сейчас у изголовья его ложа. А что стало с Егором? Этого Мартынов не знал.

Он слегка повернул голову и обнаружил, что его плечо искусно перебинтовано. Пятен крови совсем не было видно. О нем надежно позаботились.

– Где я? – повторил свой вопрос Мартынов.

– Среди друзей, – улыбнувшись, ответила девушка с ангельским личиком.

– Друзей? Каких друзей? Кто вы?

Легким взмахом руки, украшенной сапфиром на безымянном пальце, девушка отбросила со лба прядь белокурых волос. Мартынов уже был не в силах оторвать от нее глаз. Ему казалось, что никогда в жизни он еще не встречал создания более прелестного и обворожительного.