– Но мы можем это сделать только по своему району, а в соседних нас просто пошлют – им своих дел хватает, – мрачно сказал Косарев.

– Не беспокойтесь! Я сейчас позвоню генерал-майору Орлову, он и по области команду даст, и с лабораторией договорится, чтобы там быстренько нам внешность погибших воссоздали, да и по времени смерти более точно определились, – пообещал Гуров. – А вы пока адрес старшего Сидоркина Станиславу Васильевичу дайте, чтобы он, не откладывая в долгий ящик, мог с ним поговорить, а ко мне на беседу младшего пригласите. Ну, приступим, благословясь!

Пока Гуров докладывал Орлову последние новости и договаривался о внеурочной работе лаборатории и командировании в Фомичевск переводчика с таджикского, Крячко уже уехал к Сидоркину-старшему.

– Н-да! Хоромы! – пробормотал себе под нос Стас, стоя перед основательными железными воротами огромного двухэтажного особняка за оградой такой высоты, что только крыша над ней и виднелась. – Интересно, из чего дом выстроен? Неужели из пустых стеклянных или пластиковых бутылок? А что? Очень подходящий способ утилизации отходов. На Западе, говорят, в моде.

– Мы на Запад не равняемся, русские мы, – вдруг раздался из динамика неприветливый мужской голос. – Чего надо?

Мысленно чертыхнувшись и помянув недобрым словом свою извечную привычку язвить дело – не в дело, Крячко объяснил, кто он и по какому вопросу, и получил в ответ:

– Ждите! Сейчас доложу!

Стас стоял перед дверью в стене и ждал. Прошло пять минут, десять, а он все стоял, как попрошайка в ожидании милостыньки, и уже начал не на шутку заводиться, как вдруг дверь открылась. У приготовившего очередную колкость Крячко язык мигом присох к нёбу – его встретил такой амбал, выше него на две головы и вдвое шире, что желание качать права мгновенно пропало, этот громила мог его смять, как бумажный стаканчик. Даже не потрудившись извиниться или как-то объяснить свое поведение, тот бесцеремонно и очень профессионально обыскал Крячко и решительно заявил:

– С оружием не пущу!

– Что ж, я его должен тебе отдать? – не смог сдержаться Стас.

– Зачем? В машине оставь. Пока она возле этого дома стоит, к ней никто даже близко не подойдет, – невозмутимо объяснил громила.

Крячко ничего не оставалось, как положить пистолет в бардачок и поставить машину на сигнализацию. Конечно, можно было плюнуть, развернуться, а потом вызвать старика в райуправление, но эта малодушная мысль даже не пришла ему в голову. Ведь это значило бы двумя руками расписаться в том, что он утратил былые навыки и вышел в тираж, раз не смог договориться не то что с чертом, как всегда утверждал Гуров, и даже не со стариком с крутым характером, а просто с его охранником. Как показало дальнейшее, на этом его мучения не закончились. Под бдительным присмотром охранника Стас прошел на застекленную веранду, где в кресле сидел и курил хоть и старый, но еще полный сил настоящий русский мужик: высокий, крепкий, как дуб, жилистый, с простым открытым лицом, но вот только взгляд у него был совсем непростой. Ох и непростой!

– Ну, здравствуй, полковник, – с усмешкой сказал он. – За бутылками ко мне? Так, извини, ничем не помогу. У меня таджики мусор разбирают и сортируют, а потом все в утиль идет: стекло отдельно, пластик отдельно, алюминий отдельно, бумага отдельно и так далее.

Крячко не был бы самим собой, если бы не сумел в этой неприятной ситуации приземлиться, как кошка на четыре лапы, – он в ответ просто рассмеялся:

– Язва ты, Егорыч! Ну, сморозил я глупость, а ты уже и рад меня мордой по столу повозить! Или у тебя других развлечений нет?