Диана включила магнитолу, и из динамиков полился «Реквием» Моцарта.

– После трудового дня, вернее, трудовой ночи, люблю послушать Моцарта. Кстати, знали ли вы, Федя, что вампиры преследовали и бедного Вольфганга Амадея? Тот самый черный человек, который явился ему под конец жизни, был не кто иной, как известный венский вольный каменщик барон Сигизмунд фон Штейниц, по совместительству руководитель венской ложи вампиров и сам, конечно же, тоже вампир. Кровосос уже начал обряд превращения, чем и объясняется резкое ухудшения здоровья Моцарта в то время. То есть барон попросту сосал из него по ночам кровь. Вампиры, которые, как и простые смертные, были пленены музыкой маэстро, решили, что настало время сделать его одним из своих, дабы такой талант жил вечно. Один из моих предков положил кровавой вакханалии конец и отрубил барону голову. Но силы Моцарта были настолько подорваны постоянным кровопусканием, что композитор скончался. Так как велика была вероятность того, что он после смерти все же превратится в вампира, мой предок, заплатив кладбищенскому сторожу, отрубил Моцарту голову, а тело сжег. Кстати, череп великого композитора – до сих пор наша семейная реликвия...

Федор поежился и спросил:

– А вы, значит, их преследуете?

– Да, – кивнула Диана. – Кому-то же надо уничтожать этих тварей! Итак, у вас масса вопросов. Понимаю, что делаю большую ошибку, но иначе от вас не отделаться, Федя...

Его имя она произносила с едва уловимой иронией.

– Обычно я стараюсь действовать без свидетелей. Тем более что вампиры предпочитают укромные, безлюдные места. Я согласна ответить на пару ваших вопросов, а потом мы расстанемся, и на этот раз навсегда. Я вернусь к своей жизни, вы – к своей, Федя. Пора перекусить. Потому что не только вампиры испытывают голод, но и мы, простые смертные...

Федор пытался пригласить Диану к себе, но она с презрительной улыбкой отмела его предложение. А вопрос о том, где живет в Москве сама, и вовсе проигнорировала.

– Я нигде не живу, потому что работы много, – смилостивилась она наконец, подруливая к ресторанчику на Щелковском шоссе. – До закрытия еще около часа, успею поужинать и кое-что рассказать вам, Федя.

Крылов, нервно перелистывая меню и в двадцатый раз читая одно и то же, никак не мог начать разговор. Ну как можно в какой-то забегаловке вести речь о таких сенсационных, необычайных, ставящих с головы на ноги всю теорию эволюции вещах?

Мимо сновали официанты, приходили и уходили посетители, слышались смех, громкие голоса. Сделав наконец заказ, Федор нагнулся к Диане и прошептал:

– А здесь их нет?

Диана, отпив апельсинового сока из бокала, поставленного перед ней официанткой, покачала головой:

– Нет. Места, где собираются люди, они не любят. Тем более ресторан, Федя. Сами посудите, они предпочитают иную, жидкую, пищу. С большим количеством эритроцитов и плазмы. Такую здесь не подают.

Ожидая, пока будет готова пицца, Федор продолжил:

– Неужели они существуют? Они, вампиры?

Диана чуть двинула бровью.

– Не произносите это слово вслух! Оно действует на них как магнит. Первое правило – никогда не произносить их имя вслух. Лучше говорить – «они».

– А сколько их в Москве? – спросил Федор, с тревогой поглядывая на посетителей ресторана. Кто гарантирует, что один из них – не вампир?

– Примерно пятьсот особей, – ответила Диана. – Для такого мегаполиса, конечно, на первый взгляд немного. Однако, Федя, уверяю вас: дай им волю – пятьсот кровососов способны превратить Москву в кладбище меньше чем за две недели.