Имелись еще и они. «Те-Чье-Имя-Называть-Нельзя». Да и имен у них было великое множество: каждый народ называл их по-своему. Но суть – одна. Правда, с ними очень сложно договориться. Конечно, за деньги, а также за некоторые иные материи они готовы приобщить страждущего к своей вековечной тайне, сделать его членом своего древнего полуночного братства.

Но Борис Борисович не хотел, чтобы его дочка становилась членом их братства. Потому что существование «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя» строго регламентировано, подчинено незыблемым правилам и, что хуже всего, не менее опасно, чем жизнь больного медуллобластомой задней черепной ямки. Однако Желдыбин понимал: если не найдется другой вариант, он будет вынужден использовать эту возможность.

Правда, в таком случае Дашенька перестанет быть Дашенькой. Она превратится в... Во что она превратится, Борис Борисович предпочитал не думать. Ведь такое существование ничуть не лучше смерти!

Хотя имелась и третья возможность. Воплотить ее в жизнь – или в смерть, как вернее сказать? – и стремились члены Ордена. Есть старинное предание, основывающееся на древней легенде. Но даже в сумрачных кругах мало кто верил в правдивость мифа.

А Борис Борисович тотчас понял, что именно это спасет Дашеньку. Это не просто избавит ее раз и навсегда от ужасной болезни и от всех других болезней в будущем заодно, но и позволит Дашеньке оставаться Дашенькой. В конце концов, Желдыбин подумывал и о том, чтобы и самому подвергнуться ритуалу. Тогда он будет со своей дочкой всегда. Вечно! И отнюдь не в переносном смысле!

Однако существовали определенные трудности.

Во-первых, некоторые из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя», кто верит в легенду, стремились заполучить артефакт. Ибо без него ритуал не может иметь места.

Во-вторых, «рубиновое звено», и именно оно – самая большая проблема. Потому что без «рубинового звена» артефакт всего лишь ненужный, хоть и очень дорогой предмет, не более того. Так же, как и без артефакта «рубиновое звено» – обыкновенный человечишка. Да, «рубиновое звено» было живым существом. И чтобы могла жить Дашенька, кто-то должен умереть.

Однако для Бориса Борисовича это как раз не являлось проблемой. Что ж, все люди смертны. Во всяком случае, те, кто не подвергся ритуалу. Даже «Те-Чье-Имя-Называть-Нельзя» смертны, хотя средняя продолжительность их жизни (если по отношению к ним можно вообще вести речь о жизни!) намного больше средней продолжительности жизни современных долгожителей – японцев или шведов. И все потому, что они уже давно перестали быть только монстрами (пусть многие из них до сих пор и предпочитали добывать себе пищу по старинке), но и перешли в разряд добычи. Поэтому, стань Дашенька одной из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя», она подверглась бы опасности через какое-то время стать жертвой. Какой смысл, сбежав от Сциллы, оказаться во власти Харибды? Бизнес-баланс такой сделки явно отрицательный.

Значит, требовалось найти «рубиновое звено». А оно, как знал Борис Борисович, существовало. Плохо только, что интерес Желдыбина к данной тематике, а также его встречи с членами Ордена и с некоторыми из «Тех-Чье-Имя-Называть-Нельзя» получили ненужную огласку. Теперь не только он один хотел заполучить артефакт и «рубиновое звено», но и все, кто знал их наверняка, стремились первыми прийти к финишу и заграбастать главный приз. А главный приз – это бессмертие.

Желдыбин знал, что конкуренты чрезвычайно опасны, причем никто из них не остановится перед самым мерзким преступлением, дабы подвергнуться ритуалу. Однако опасность только подстегивала Бориса Борисовича. И он был твердо уверен, что выиграет. Потому что речь шла не о нем, а о Дашеньке. Даже если ему придется заплатить своей жизнью – Дашенька выздоровеет. И не только...