– Почему эти дети не хотят, чтобы им помогли? – пробормотал он, выходя из офиса.

Когда я вошел в камеру сестры, она рисовала. Десятки листов были разбросаны по всему полу. Поначалу я не мог разобрать, что было изображено на ее рисунках.

Пока я не понял, что каждый лист представляет собой часть одного и того же изображения. Гигантское крылатое существо уставилось на меня. Я вздрогнул.

– Халлен, – произнесла Лета, усаживаясь на пятки. На ней были перчатки, а кончики пальцев были испачканы углем, которым она также измазала лоб. Из-за неровной линии между ее бровями казалось, что она раскололась надвое.

– Лета, – сказал я.

Она взглянула вверх.

– Где дядя Греймонд?

Было странно слышать это имя после стольких лет. Я перенесся в то время, когда Лета, Кема и я играли в прятки, пока наши родители обсуждали скучные темы вроде политики и состояния экономики Телина. Лета хотела спрятаться в кабинете отца, зная, что, если ее поймают, нас обоих отругают.

Я пытался отговорить сестру от этого, но я не мог ее контролировать. Даже тогда. Поэтому мы с Кемой были вынуждены закончить игру и сыграть во что-то иное. Лета уходила и дулась, чувствуя себя обделенной.

– Он занят, – сказал я. – Пришло время для братской беседы Бродаков.

Мы заняли свои места за столом.

– Как дела? – спросил я.

– Просто прелесть, – ответила она с фальшивой улыбкой.

– Лета, здесь только ты и я…

– И тот парень. – Она указала на охранника в углу.

– Заканчивай свое представление.

– Какое представление? – Ее невинные глаза были широко распахнуты.

– Что тебе не страшно находиться здесь. И расскажи мне правду о Феррингтоне. Расскажи мне, что произошло на самом деле.

Она кивнула на рисунки позади нее.

– Это все, что вам нужно знать.

– Я тебе не верю.

Она нахмурилась.

– Почему таким людям, как ты, так трудно поверить, что в этом мире есть нечто большее, чем эдем? Что-то большее за завесой.

– Таким людям, как я? – возразил я.

– Скептикам. Мама верила. У нее был открытый ум. Ты слишком похож на отца. Вам нужны доказательства – хоть что-то, чтобы уверовать.

– Я не собираюсь спорить с тобой об этих существах. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, кто подтолкнул тебя к произошедшему.

– Никто, – ответила она. – Я исследовала завесу всю свою жизнь. Ты знаешь это.

– Ты хочешь провести остаток жизни за решеткой?

Ее густые темные брови сошлись на переносице.

– Конечно, нет.

– Тогда почему ты не хочешь помочь мне и Греймонду? – спросил я. – Нам нужно что-то – любая зацепка, чтобы помочь твоему делу. Все, что заставит присяжных усомниться в твоей виновности. – Я взглянул на ее перчатки.