— Как прошёл ваш день? Диана и Назар уже вернулись со школы? Я так проголодался! К нам в автосервис под конец рабочего дня клиент один мажористый приплыл. Оказывается, мои ученики ему месяц назад напортачили с электроникой, так у него вся коробка передач полетела...Мне пришлось его самому успокаивать и лично лезть в яму...— вздохнул отец в конце и тоже присел за стол.

Налив себе в чашку чай, он мельком взглянул на мой распечатанный конверт.

— Пааап, я тут в Берлинский университет на международную экономику поступила! — выпалила я разом, решив, что если уж помирать, то по-быстрому...

— Доооча, поздравляю! - воскликнул радостно отец и продолжил по инерции — Молодчинка, мы с мамой тобой тааак гордимся! — сделал он свой первый глоток, затем вдруг перешёл на резкий крик:

— Ссстоооп! Куда ты сказала? В Берлинский? Ира, о чём она? — обратился он к маме — Она же у нас уже поступила и учится как год? Или её отчислили, или перевели? Я ничего не понимаю... почему вы вообще что-то от меня скрывали? - его голос резко осип и начался приступ кашля.

— Пап, что с тобой? Чай не туда попал? — быстро вскочила я и похлопала его по спине.

Как только папа снова ровно задышал, то посмотрел мне внимательно и долго в глаза. В его больших темно-карих глазах будто застыл немой упрёк.

Мы все молча поужинали, при этом каждый из нас думал о своём. После ужина я подошла к отцу, обняла его крепко-крепко и пригласила на разговор по душам. Мы вместе прошли на балкон нашей квартиры-новостройки и проговорили до полуночи. В основном говорил он, а я его слушала, не перебивая. Папа вспоминал свою молодость, рассказывал мне о своих юношеских мечтах и амбициях, не все из которых он смог успешно реализовать. О том как он встретил нашу маму и бегал за ней около двух лет, пока она не обратила на него своё внимание...

— Вот как после этого понять нас, девушек? — задавалась я сама себе вопросом. Ведь мой папа был тогда таким харизматичным, восточный красавцем. Даже в мои девятнадцать лет, многие женщины часто заглядывались на него, или же оборачивались ему вслед, когда я гуляла с ним под руку в каком-нибудь торговом центре. Тем не менее, настоящих поводов для ревности он маме никогда не давал.

Вспоминая их фотографии в молодости, могу смело сказать, что моя мама в своё время была та ещё красавица... Как кипариска, с огромными доверчивыми голубыми глазами и светло-русой густой и длинной косой. Неудивительно, что многие парни в университете ей не давали проходу. Хотя она тосковала по одному-единственному парню — своему однокурснику из Литвы, так как он стал её первой неразделённой любовью. В итоге, моему отцу было нелегко завоевать её взаимную любовь.

— Иногда нам в жизни приходится отступать от своих давно намеченных целей и планов, потому что с нами случаются события поважнее их...— задумчиво произнёс папа и сделал очередную затяжку.

Для меня не было открытием то, что папа так и не получил высшего образования. Вернее он попытался, но после двух законченных курсов института гражданской авиации пошёл работать на стройку. В то время как мама успела получить свой диплом с отличием, поскольку она была старше его на три года.

— Татко, а кем ты хотел стать, когда поступил в авиационный? — спросила я его, задумавшись о своём поступлении в Берлинский университет.

— Пилотом, конечно! Я ведь ещё в Ташкенте с шестнадцати лет летал на кукурузнике над полями, когда надо было их удобрять. Сам тогда в механике впервые и разобрался, когда заметил мелкие неполадки, — ностальгически вздохнул он, добавив: