– Я не могу ответить, – виновато поджала и без того тонкие губы профессор. – Его личность – строго инкогнито. Могу лишь передать ему твои рекомендации по приёму зелья.

– Передам. Обязательно. Когда приготовлю новую партию, – пора заканчивать этот обмен вежливостью. – Мне пора вернуться к работе.

Мадам де Грасс чувствовала неловкость после отказа и, чтобы утешить меня, добавила:

– Твоя личность для него тоже скрыта. Я сказала, что работаю с проверенным и опытным зельеваром. Он ни в коем случае не должен знать, сколько тебе лет, и что ты адептка академии.

Да уж, утешила. Плюс намекнула, что мне неплохо бы пока оставаться под её крылышком – для солидности.

Я скрыла усмешку.

– Не переживайте. У меня всего лишь профессиональный интерес, – отмахнулась я.

– Ах, да, чуть не забыла! – профессор де Грасс выудила из сумки увесистый мешочек с монетами. – Здесь двести десять золотых. Зелье действует и Э... пациент чувствует себя прекрасно!

– Рада быть полезной, профессор, – кивнула я, убрала мешочек к себе и вернулась к работе.

Теперь у меня времени до утра. Завтра четверг, и я нагло прогуляю занятия. Вот вернусь в комнату после завтрака и залягу спать на весь день до пятницы.

Увы и ах! Кое у кого оказались совсем другие планы на меня.

[1] Не путать с цветком циннией. Это разные растения.

***

Лидия

Я сонной поступью плыла от учебного корпуса к себе в комнату – спать. Даже есть не хотелось. Пока варила зелье-убийцу тьмы, натрескалась сырного крекера, который заботливо подложил мне в сумку Ромери.

Нет, я вовсе не боюсь, что печенье отравлено или приворожено. Во-первых, у меня на руке браслет-артефакт, который на раз-два распознает любое магическое воздействие на пищу. Во-вторых, крекер этот Ромери вручил мне на виду у всей моей группы, поэтому, случись что, из академии попрут именно его.

После нашего громкого воссоединения Ромери вёл себя, как зайка-лапушка: встречал-провожал, сидел рядом со мной в столовой, дарил милые безделушки и вообще всячески проявлял заботу. Ну, прям образцово-показательный ухажёр, если не принимать во внимание его малодушные измены.

Есть вещи, которые не прощаются, хоть ты в ногах ползай. Но всё же ухаживания я принимала с удовольствием, а Ромери читал в моих довольных улыбках шанс на возврат к прежним всамделишным отношениям.

Пусть думает, что хочет. Пока что нас обоих всё устраивает.

Я, вот, например, всю ночь чувствовала себя всемогущей богиней. Потому что я люблю варить зелья, а травки-склянки-порошки любят меня. Вот она взаимность и счастье!

Ещё печенюшки скрасили моё и без того прекрасное времяпрепровождение.

Опустевший бумажный пакет от крекера сгорел в камине, а я спаслась от голода. Спасибо моему заботливому бывшему.

Ночка у меня выдалась бурной и прогрессивно успешной.

Новое зелье готово! Точнее, я его сварила, дала мышам, и тьма в них отступила, скрылась так, что кажется, будто её и в помине нет и никогда не было. Все зверюшки бодры и веселы, жизненные показатели в норме. Красота!

Впереди ещё блок тестов и испытаний, но это будет уже шлифовка рецепта зелья. Основная работа сделана.

Я даже прислушалась к пожеланиям клиента и добавила мяты в чёрное, похожее на свежий берёзовый дёготь, пахучее варево. Ядрёный горький запах смягчился. Всё-таки мята – хорошая трава.

Ну, неизвестный чувачок, не судьба тебе помереть. Будешь жить, пока платишь мне за зелье. Я прям чувствую себя героиней-спасительницей.

– Лия! – короткий оклик сзади.

Ах, да, я не только спасительница, но и девушка Ромери.

– Привет, – он догнал меня и, обняв за талию, притянул к себе. Поцеловал коротко, нехотя оторвался от моих губ, чтобы я не сочла это за приставание. – Я искал тебя вчера, но Кэт сказала, что ты в лаборатории и что тебя ни в коем случае нельзя беспокоить.