Первый план создания правительства Соединенных Штатов, представленный в «Статьях Конфедерации»[8], напоминал скорее структуру приема, а не группы. При этой форме правления Конгресс не имел внутреннего аппарата для установления налогов и регулирования отношений между штатами. И не имел эффективного внешнего аппарата для защиты страны от вторжения, от нападения индейцев или от вмешательства из-за моря. Деятельность властей постоянно нарушалась столкновениями индивидуальных склонностей, проявлявшихся в соперничестве и взаимных угрозах. Наконец недостатки этой структуры стали настолько очевидны, что необходимо было что-то с ними сделать.
В качестве средства была избрана новая конституция. На Конституционном конвенте[9] каждый член (штат) отказывался от части своих индивидуальных интересов в пользу групповой сплоченности. Когда были более четко установлены границы, особенно главная внутренняя граница, представленная действующим федеральным правительством, каждый штат удовлетворился тем, что конституция в некоторых отношениях совпадает с его предварительным групповым имаго, хотя в других отношениях и не совпадает. Эти несоответствия нередко вызывали недовольство, усиливавшееся в новых обстоятельствах. Этот внутренний групповой процесс разрешался законным образом путем обращения к внутреннему аппарату, представленному Верховным судом. Только один раз напряжение между Севером и Югом привело к революционной попытке сбросить групповую власть. Эта революция привела к неимоверному усилению внутреннего аппарата и закончилась победой сил сплоченности и сохранением групповой структуры.
В различные периоды американской истории активизировалось внешнее давление, и в каждом случае ему успешно противостояла срочная мобилизация сил, сплоченности, олицетворяемой невероятно разросшимся внешним аппаратом – армией Соединенных Штатов Америки. Успех сплоченности в преодолении внешней угрозы в таких ситуациях отчасти также связан с эффективностью полицейского аппарата (в частности, ФБР) в подавлении внутреннего брожения и аппарата морали (министерство информации, существовавшее во время Второй мировой войны), в усилении сплоченности. В этих случаях силы, способствующие сплоченности, официально именуются патриотизмом.
Еще раз следует напомнить, что групповой процесс всегда в какой-то степени сказывается на обычной деятельности членов. Процесс, связанный с исполнением законов, сказывается минимально, требуя лишь прекращать работу для голосования, являться на суд или служить в качестве присяжных заседателей. Но внешний процесс и революционный процесс, т. е. войны, в том числе гражданские, оказывают гораздо более серьезное влияние на повседневную жизнь.
Одна из причин того, что США в самом начале, при «Статьях Конфедерации», испытывали значительные трудности, заключалась в том, что предварительный имаго основателей страны не включал эффективный групповой аппарат. А выжила страна под сильным внешним давлением и при внутренних противоречиях благодаря тому, что групповой аппарат выполнил работу, для которой предназначался. Добрых намерений, энтузиазма и патриотизма недостаточно, чтобы группа выжила как государство; все это необходимо подкрепить действенной и эффективной организацией; необходимо также иметь надежное оснащение. При испытании ни один из этих трех факторов не должен быть упущен. Вот почему практической мерой сплоченности служит не эффект, произведенный вступлением в группу (вход), а результат (выход) объединения. Вход – громкие слова, заверения в сплоченности, ответы на психологические вопросники и тесты – не может спасти группу. Выход – эффективное использование ресурсов или их эквивалента – вот в чем единственное спасение. Наполеон, как известно, предпочитал «свободе, равенству и братству» «пехоту, кавалерию и артиллерию», и взгляды этого великого побежденного серьезно изучались всем миром. Терапевт должен написать над входом в свой кабинет: «Мораль, организация и оснащение».