Он прибыл вместе со следователем и двумя служащими из Бостона в дом сестры. Столь внезапное появление они объяснили необходимостью задать ей несколько вопросов в связи с новыми фактами в деле. Через десять секунд после того, как они вошли к ней в дом, Грэхем спросил ее, зачем она сказала, что ее брат пришел вечером первого ноября, когда в действительности он появился уже на рассвете второго ноября. Прежде чем она смогла собраться с мыслями и дать вразумительный ответ, он задал следующий вопрос: зачем она спрятала орудие убийства в выдвижной ящик китайского буфета? Потрясенная тем, что ему многое известно, она смогла выдержать только половину вопросов детектива и затем сказала правду.

– Удивительно, – сказал Прайн. – И вы никогда не видели прежде внутреннее убранство ее дома?

– Я никогда не видел этот дом даже снаружи, – заявил Грэхем.

– Почему же она защищала брата, когда узнала, что он виновен в таком страшном преступлении?

– Я не знаю. Я могу видеть то, что случилось, или время от времени те события, которые должны произойти в местах, где я никогда не был. Но я не могу читать мысли. И я не могу объяснить человеческие поступки.

Директор программы подал знак Прайну: пять минут до конца передачи.

Наклонившись к Харрису, Прайн произнес:

– Кто попросил вас помочь поймать человека, которого называют «Мясник»? Родители кого-нибудь из убитых?

– Нет. Один из детективов, ведущих расследование, не так скептически настроен, как большинство полицейских. Он верит, что я могу делать то, о чем говорю. Он хочет дать мне шанс.

– Вы видели все десять сцен убийств?

– Я видел пять из них.

– И держали одежду жертв?

– Некоторых из них.

Прайн наклонился вперед в своем кресле и заговорщически взглянул на Харриса.

– Что вы можете сказать об этом Мяснике?

– Не очень многое, – ответил Грэхем и нахмурил брови, потому что этот вопрос почему-то вдруг обеспокоил его. – Это крупный мужчина. Приятной внешности. Молодой. Очень уверенный в себе и уверенный в…

– Сколько вам заплатили? – перебил его Прайн.

Сбитый с толку вопросом, Грэхем спросил:

– За что?

– За помощь полиции, – добавил Прайн.

– Я не получал никакой платы.

– Тогда вы делаете это ради блага общества, да?

– Я делаю это потому, что я должен. Я вынужден…

– Сколько вам заплатили Хейвлоки?

Он вдруг ясно почувствовал, что Прайн наклонился к нему не с заговорщическим, а с хищным выражением, как зверь, готовый броситься на свою жертву. Его предчувствие оказалось верным: этот сукин сын выбрал его для ночного бичевания. Но почему?

– Мистер Харрис?

Грэхем на мгновение забыл о камерах, но сейчас же с беспокойством вернулся к действительности:

– Хейвлоки ничего не платили мне.

– Вы уверены в этом?

– Конечно, уверен.

– Вы иногда берете плату за свои услуги, не так ли?

– Нет, я зарабатываю на жизнь тем…

– Шестнадцать месяцев назад был жестоко убит мальчик на Западе. Мы не будем называть город, чтобы не тревожить семью. Его мать обратилась к вам за помощью в поиске убийцы. Я говорил с ней вчера. Она утверждает, что заплатила вам более тысячи долларов, – и после этого вы не смогли найти убийцу.

Что он пытался доказать? Грэхем удивлялся. Он знает, что я далеко не беден. У меня нет нужды пересекать половину страны в надежде получить несколько сотен долларов.

– Прежде всего я сказал им, кто убил ребенка и где они могут найти улики по этому делу. Но ни полиция, ни эта женщина не захотели воспользоваться теми данными, которые я им предоставил.

– Почему они отказались?

– Потому что человек, на которого я указал как на убийцу ребенка, был из богатой семьи в том городе. Он уважаемый священник и является отчимом убитого мальчика.