Экран показал, как старухи клюками смело лупцуют по каскам и отгоняют с территории охраняемой зоны объекта ОМОНовцев, обросших жесткой щетиной на чернявых азиатских лицах. Пока их неопрятные мужики с кудрявыми русыми бородками (с виду напоминающих русских крепостных крестьян) вытаскивают на плечах окровавленные козлиные туши.

От увиденного геноцида меня неожиданно начало тошнить. Все тщательно пережеванные огурцы, обильно смоченные брагой, вернулись на красивую домотканую дорожку, которой сердобольная хозяйка украсила пол в избе. Утробные звуки я издавал при этом самые натуральные, даже не нужно было никого специально изображать. Внезапно заляпанная половица приподнялась, и содержимое моего желудка устремилось в образовавшееся отверстие в полу.

Это бабуля под шумок пролезла в вентиляционную отдушину под домом. Точнее, ее туда затолкал здоровый Митрич, ушибленный и уставший от бесплодных попыток проникновения в дом. Она вылезла из подпола, прямо посреди светлицы, когда меня буквально рвало на родину.

– Тьфу, гадость какая! Ты чаго тут нахулюганила, окаянная? Вот дождешьси у меня! Отправлю тебя в чугунок вместе с капустой! Я ее тут выхаживала после спасения от этих басурманов и оголодавших людей, а она мнесь черной неблагодарностью значится в ответ!

– Беее, бе, мееее! – в этот истошный крик я вложил все свое удивление и негодование создавшейся ситуацией, а еще множество мыслей, которые рвались наружу.

– «Как же такое могло произойти! Мы ведь в Российской федерации живем, а не в этой, никому незнакомой Пепенской! Такого государства даже на карте мира не существует! Это полная чушь или сон!»

– Если бы не отдали землякам за вас с козлом большой выкуп – целых 80 Самарских полновесных копеек, то счас бы оба уже крутилися на вертеле, как остальные твои рогатые подруги! Вам вообще повезло всего лишь двоим из всех выжить. Тот шайтанист совсем шутки не шутковал, пока обряды по вызову дьявола проводил. Я своими очами видела последствия его дьявольского ритуала – разорванные туши животных! А ты, скотина, доиться не даешься! Совесть поимей! – бабка, заговаривая зубы, ловко накинула петлю мне на шею, и окончательно дезориентированного потащила прочь из избы.

– «Так мы были среди этих несчастных из лаборатории? Значит, вот кто нас в эти тела прописал! Как там его. Омар Хаям что ли? Нет, это у нас был такой великий поэт. А, у этого шайтаниста имя Омар Кхуян!»

На улице нас встречал улыбающийся Митрич, радостно потирая не маленькие ладошищи.

– Ох, и ловка ты, Лукерья! Давай я эту стерву рогатую пойду, привяжу покрепче.

– Это она из-за тебя, балбеса непутевого, всю избу мне загадила, продуктов на месяц перепортила! А мы последние деньги на них окаянных потратили, чем будем питаться теперь? – внезапно всхлипнула легкая на смену настроений бабка.

– Так, можется, тогда козла зарежем? Вон, какой здоровый, мяса в нем нам надолго хватит! Счас я ему ножичком горлышко чик-чик быстро сделаю, глазоньками моргнуть не успеешь, как шашлык будет на шампурах шкворчать, – орясина плотоядно облизнулся.

Все повернулись в сторону распахнутого хлева, где гордо вытянув рога в небо, стоял родной мне (почитай много лет, как вместе) козел с торжественной улыбкой на устах. Наши взгляды пересеклись, передовая друг другу эмоциональную окраску. Митрич смотрел вожделенно, бабка заинтересованно, я – испуганно, а Карина – гневно.

– «Ты слышала, Кора? Вот что удумали, гады, сожрать они тебя решили! Нужно срочно рвать от сюда когти, точнее копыта!» – проблеял я жене.