Госпожа Ливен сделала обиженное лицо, пробормотала что-то вроде: «Я старалась ради твоей карьеры!» Но обещала молчать.
«Придраться без всякой причины, вызвать на поединок, с надеждою преградить ему путь и открыть его себе».
С. Г. Волконский
Утром посольство двинулось дальше. У прусской границы, до которой теперь куриным шажком были сутки, случилось непредвиденное.
Александр Христофорович отправился поить лошадь. Он гордился своим новым белым жеребцом чистых липицианских кровей. Буквально перед отъездом сестра подвела к нему эту скотину. Как будто от себя, но с такой улыбкой и ужимкой, что слепой бы понял.
– В Петербурге будет больше двухсот рублей стоить, – глубокомысленно изрек Толстой. – Как зовут?
Долли только собиралась прошептать брату, от кого гостинец.
– Луи…
– Что за манера давать животным человеческие имена! – возмутился граф. – Грех большой, Александр Христофорович, что вашего коня Луём зовут. Опять же перед прежней французской династией неудобно.
Конец ознакомительного фрагмента.