– Почему? –упрямо поинтересовалась она. – Неужели ни в кого не влюблялись?

– Влюблялся, – кивнул он. – Но никогда не планировал создать семью. Считал, что не подхожу для оседлой жизни. А кочевнику одному хорошо.

– А что изменилось? – продолжала допрос Александра, даже не думая вырваться из его рук.

«Другой такой возможности расспросить вряд ли представится, – хмыкнула она про себя.– Странный человек Кирсанов, будто в стальной оболочке живет. Поди разбери, что там на душе. Но коль разрешила ему общаться с Лешиком, то просто обязана получше узнать его папашу», – самой себе попеняла Александра.

– Что изменилось? – повторил Кирсанов, будто раздумывая. – Понял, что дурак был, – криво усмехнулся он и, слегка коснувшись губами ее лба, добавил: – Потом расскажу, если захочешь. А сейчас собираться надо. Буди Алексея, а то на самолет опоздаем.

– Хорошо, Сергей Юрьевич, – кивнула она, намереваясь бежать в спальню.

– Погоди, – велел он. – У меня к тебе еще одна маленькая просьба. Надеюсь, ты согласишься ее выполнить.

– Какая?

– Зови меня на «ты» и по имени. Договорились?

– Я не могу, – мотнула головой она и посмотрела жалостливо. – Привыкла малознакомых людей звать на «вы» и по имени-отчеству. Не обижайтесь. Отрыжка воспитания.

Кирсанов горько усмехнулся.

– Так тяжело, Сань?

– Да, – призналась она. – Если у нас с вами установятся дружеские отношения, то все получится само собой. Подождите немного…

Он улыбнулся, а она опешила, понимая, что фраза вышла двусмысленной.

– Ты меня прям обнадежила, девочка, – рассмеялся Кирсанов, весело наблюдая, как пунцовая Санька вырывается из его рук и стремглав несется в комнату.

Дорога в аэропорт много времени не заняла. Александра прижимала к себе Лешика и не хотела признавать, что спасается бегством.

«От кого? От чего? – подумалось ей. – Только бы не обмануться и не стать пешкой в руках Кирсанова, – пронеслось в голове. – Действительно ли мы убегаем от таинственного врага? – в который раз задалась она вопросом. – Кто разберет? Вроде Кирсанов поклялся словом офицера, а с другой стороны, все неприятности начались именно с его приезда, – мысленно вздохнула она. – Да и ликвидировать Дарью у него одного был резон. Чушь какая-то! С кем бы посоветоваться? – Александра еле сдержалась, чтобы не расплакаться от собственного бессилия. – Что же делать, твою мать?! Но Кирсанов хочет семью и стать для Лешика настоящим отцом. Может, просто запугивает, чтобы быстрее согласилась? – хмыкнула про себя Саня. – Но лучше быть живой, хоть и замужем за Кирсановым, чем валяться в подъезде с простреленной головой», – решила она.

Кирсанов, сидевший рядом и вполуха слушавший болтовню сына, внимательно наблюдал за его матерью. Строгая и встревоженная, Александра напряженно пялилась в пустоту. И Кирсанов мог поклясться, что именно сейчас она взвешивает все за и против. Размышляет, правильное ли решение приняла? Не обманет ли он ее?

– Сань, – позвал еле слышно и, покосившись на своих бойцов, сидящих впереди, тихонько положил ладонь на Санькино плечо.

Она ошарашенно глянула на него и, прошептав: «Мне очень трудно!», отвернулась к окну.

Лешик схватил ее за руку, затормошил. И Александра, сморгнув слезы, сумела справиться с эмоциями и улыбнуться сыну.

– Мам, – снова заканючил Лешик. – Расскажи мне стишок про комнатного жирафа! Пожалуйста!

– Хорошо, – кивнула Александра и, прижав ребенка к себе, прочитала:

– Ходит по квартире,

Голову задрав,

Добрый и чудесный

Комнатный жираф.

– Я таких стихов никогда не слышал, – удивился Кирсанов, прослушав до конца длинный стишок про доброго жирафа. – Это Агния Барто написала?