Тревожный звук рванулся под потолок, отразился от высоких сводов, помчался по дворцу гулким эхом.

Баронет проводил его мрачным взглядом, шагнул к королеве и четко произнес:

– Ваше величество, я желаю забрать назад принесенную девять лет назад присягу, потому что принял решение присягнуть другому лицу.

Королева отвела глаза и неохотно промолвила:

– Это ваше право.

– Ингирд, ваше высочество… – Мужчины встревоженно обернулись и застыли в напряженной позе, незаметно проскользнувшая в свою комнату Иллира уже держала на раскрытых ладонях цветущее чудо, на глазах втягивающее в себя нежные цветочки и прятавшиеся между ними острые иглы колючек.

– Брось немедленно! – приказал, шагнув к ней, Кандирд. – Глупая девчонка, неужели ты не поняла, что оно смертельно опасно!

– Не ругайся… ты не понимаешь, анлер же отдал его мне в руки! – От счастья Иллира совсем забыла, что их разговор слушают вовсе не доброжелательные уши, тем более принц сам первым нарушил правила. – И он живой… Теперь я понимаю, почему его нельзя было открывать, пока анлер не уедет, уэллин признает только одного хозяина. И когда он не чувствует рядом эльфа, хозяйкой остаюсь я. Значит, этот человек хотел прочесть письмо… или забрать, а потом подложить уэллин мне, так, Ингирд?

– Именно так. И представить все таким образом, словно ты украла послание, а потом сымитировала грабеж. И когда началось бы расследование, все обязательно вспомнили, в каком восторге ты была от этого конверта, пошли искать в твою комнату и нашли, разумеется, – твердо ответил баронет.

– И выгнали бы тебя с позором, – закончил принц, с презрением глядя на мать, – и даже я ничего не сумел сделать.

Ее величество развернулась и с гордо поднятой головой пошагала прочь, навстречу ворвавшимся в коридор стражникам.

– Слава светлому духу, что он жив, – хмуро выдохнул Ингирд, проводив взглядом торопливо бегущего лекаря и уносящих Лензора стражников, и пояснил ничего не понимающей Иллире: – Граф Лензор наш друг… и так же, как я, служит королю. Вернее… я теперь никому не служу.

Он сунул в руки принцу увесистую связку ключей, найденных на поясе Лензора, и решительно шагнул прочь.

– Стой… – снова не выдержала Иллира. – Как это не служишь?! Ваше высочество! Канд! Нельзя же быть таким глупым! Верни его, пока не поздно, ведь он тебе ничего плохого не сделал!

– Ты кого назвала глупым?!

– Ты первый начал. Инг, подожди, не уходи! Ну, ведь оба жалеть же будете!

– Ты права, я уже жалею, – со вздохом признался Кандирд, и баронет, всей душой ждавший хоть слова, немедленно замер. – Инг… я готов принять твою клятву… мне тебя будет не хватать. И платить я тебе буду не меньше, чем отец…

– Клянусь, – оборачиваясь, хрипловато произнес Ингирд и проглотил застрявший в горле комок. – Илли, там не осталось чего-нибудь в бутылках?!

– Были две непочатые, я поставила в кабинет принца, – вздохнула девушка, вспомнив разгром. – Если бы знать, что до завтрашнего дня он выздоровеет, ваш Лензор, оставила собирать письма ему.

– Вызовешь служанок, – отмахнулся принц, но Ингирд, шедший за ними к кабинету, вдруг воспротивился:

– Не нужно слуг, я сам помогу, соберу все с пола. Лишние сплетни сейчас никому не нужны, – он плотно прикрыл двери и огляделся, – а вот по роже ему все же врежу, когда встанет.

– За что? – не понял принц.

– За сладости. Неужели не видно было, что там уэллин не поместится?

– Он просто пытался изобразить совсем тупую провинциалку, – рассеянно отмахнулась Илли и села на диванчик, смахнув на пол случайно оказавшиеся там письма. – Так вы идете пить вино или я открываю уэллин?!