– Да, мне повезло, – уверенно кивнул другу принц, – у моего нового секретаря масса преимуществ перед другими кандидатами на эту должность.

– Хотелось бы услышать, каких, – беря в руку суповую ложку, небрежно осведомилась ее величество, и это снова была игра.

Имя и статус человека, принятого на должность личного секретаря принца, в обход утвержденному лично ею списку, не могло не взволновать королеву.

– Мой новый секретарь не будет пить мое вино и по полдня мучиться похмельем, не будет опаздывать и сбегать на пирушки, а еще волочиться за придворными дамами, – самодовольно сообщил принц, – но самое главное, он наведет порядок в переписке.

– Ваше высочество выписало себе карритского монаха? – с легкой насмешливостью осведомилась ее величество, точно знавшая, что среди представленных в ее списке претендентов нет ни одного, кто обладал бы всеми этими качествами одновременно.

– Нет, до такого я не додумался, – вежливо улыбнулся шутке его высочество, – мне удалось найти нужного человека в собственном дворце.

– Сгораю от нетерпения, – проворчал Ингирд, – в ожидании имени этого достойного молодого человека.

– Разве я сказал, что это молодой человек? – искренне изумился Кандирд. – Это сеньорита Иллира ле Трайд.

Несколько минут все, кто прислушивался к этому разговору, ошарашенно молчали, срочно переосмысливая сцену, произошедшую в приемном зале. Королева усиленно делала вид, что увлечена супом, и по ее непроницаемому лицу было невозможно понять, одобряет или порицает она такое скороспешное решение младшего принца.

Ингирд незаметно повел глазами в сторону сидевшего чуть поодаль Седрика и взглядом спросил у того, правильно ли понял слова друга и состоялось ли уже назначение? И по хмурому кивку сообразил, что Кандирд не пошутил. Хотя вроде и не способен был принц на такой рискованный розыгрыш, но баронет отлично знал, на какие безумные и отчаянные поступки порой толкают мужчин оскорбленная гордость и растоптанные чувства. Значит, действительно придется им какое-то время терпеть эту провинциальную выскочку, непонятно каким образом сумевшую так ловко задурить его высочеству голову всего за пару часов, что он провел во дворце.

– Это очень мудрое решение, – важно кивнул вдруг принцу анлер Тинурвиель, – мне импонирует ваша смелость и оригинальность в решении таких щепетильных вопросов, ваше высочество. Не будет ли дерзостью с моей стороны просить о возможности взглянуть на эту, несомненно, достойную сеньориту?

– Прошу посетить после приема мой личный кабинет, – стараясь не замечать тонкой лести, скользнувшей в этой похвале, приветливо улыбнулся посланнику Кандирд, – я прикажу подать туда чай и бегарнские сладости.

– Благодарю вас, непременно, – ответил эльф столь же любезной улыбкой, – но поскольку я так нахально напросился на чай, позвольте принести с собой эльфийские сладости?!

Это было предложение, от которых не отказываются, и Ингирд даже согласен был ради визита эльфа и невероятно деликатесного угощения несколько дней потерпеть общество нового секретаря. Только за то, что известие о ней заинтересовало эльфа, чью ледяную непреклонность не сломили ни драгоценные клинки гномьих мастеров, ни все его собственное дипломатическое искусство.

Разумеется, принц с радостью позволил высокому гостю прийти на чай со своим угощением и просто не мог не пригласить и королеву.

О нежной любви ее величества к эльфийским сладостям было известно почти всем поголовно.

После заверения королевы, что она непременно посетит это чаепитие, обед пошел обычным чередом, менялись блюда и вина, шутили молодые сеньоры и краснели сеньориты-кандидатки, присматриваясь к возможным кандидатам на роль временного покровителя.