Крики боли и ужаса не отвлекали меня. Мне не было жаль Сверре. После всего, что я увидела в этом проклятом «клане», он не заслуживал пощады.

— Ярл! — позади меня раздавались встревоженные голоса. Люди пытались действовать: накидывали на Сверре тряпки, чтобы сбить пламя, а затем вылили на нас воду — ту самую, которую приготовили, чтобы помыть меня.

Но всё это было бесполезно. Источник огня — мои ладони — продолжал питать пламя. Огонь распространялся, охватывая одежду, кожу, ковёр под телом Сверре, пробираясь дальше, по шерсти и деревянным доскам пола.

Крики Сверре стали невыносимыми. Я подтянула колени к груди вместе со стулом и, направив огонь на верёвки, почти мгновенно сожгла узлы на своих ногах. Затем, перекатившись несколько раз по полу, сбила пламя с одежды. Оно не могло повредить мне, но уничтожало мою одежду, оставляя меня почти обнаженной.

В комнате царил хаос. Разбойники метались, тщетно пытаясь потушить «ярла», но теперь огонь перекинулся и на них. Аномальное пламя охватило четверть помещения и горело так яростно, что пол в том углу стал прогибаться и трещать.

Я встала, чувствуя лёгкое головокружение. Грубая, чистая сила, которую я использовала, требовала слишком много. Нужно быть более сдержанной, направлять уже существующий огонь, особенно теперь, когда его температура значительно превышала обычную.

Один из разбойников оказался рядом со мной. Занятый тушением собственной одежды, он не замечал, что опасный пленник освободился. У него на поясе висел короткий клинок, и я вытащила его, ненавидя, что мои руки оставались скованными.

— Кхх… — мужчина захлебнулся, тихо захрипел, когда я вонзила клинок ему в бок, между рёбер.

Вытащить после этого клинок оказалось непросто, как всегда — вес мужчины сразу же придавил его. Но хуже было то, что теперь меня заметили.

— Сука… — зло прошептал один из разбойников, с ужасом глядя на корчившегося Сверре, который всё ещё хрипел, но уже был больше мёртв, чем жив. Он полностью развернулся ко мне, выхватывая боевой топор.

— Нам нужно потушить огонь!

— Сначала разберёмся с этой тварью. Не забудьте про их херсира. Сука, ты убила ярла!

Разбойники не знали, что делать без своего лидера — каким-то образом он держал их под контролем. На лицах мужчин читалась откровенная паника.

— Меньше нужно пить, горел бы хуже, — я хмыкнула, схватив стоящий рядом кувшин с алкоголем и швырнув его в ближайшего ко мне противника.

А потом… я закрыла глаза, как только первый из них бросился на меня. Языки огня скользили вокруг, заполняя комнату дымом. Треск пламени становился всё отчётливее, но для меня он звучал как нежный шёпот. Огонь лизал мою кожу, ластился, словно ласковый котёнок.

Сбоку…

Огонь подсказывал, где находятся противники. Они казались мне застрявшими в меду мухами. Их движения были медленными, я видела каждого из них одновременно и сразу. Я чувствовала их намерения и легко парировала первый удар, несмотря на ограниченность движений из-за скованных спереди рук.

Сзади…

Я не оборачивалась. Лишь выставила клинок сбоку, остриём назад, выбрав идеальный момент. Нападающий напоролся на него, не ожидая атаки, исполненной вслепую.

Сверху…

Присев, я увернулась от топора, летевшего в мою сторону. Лезвие вонзилось в стену, уже охваченную пламенем. Я бесстрашно сунула руку в огонь, схватила раскалённую рукоять и метнула топор в того, кто был его хозяином.

Ещё четверо. И последний, рядом с Иво. Херсир казался особенно интенсивной тенью, вовлечённой в битву.

Теперь разбойники боялись подходить ко мне. Я стояла у полыхающего угла с разорванной рубашкой, обнажающей грудь, с закрытыми глазами, неподвижно, реагируя лишь на их действия.