Раскрывая вопрос о роли сознания в формировании жизненного смысла, С. Л. Рубинштейн называет два способа существования человека. Первый способ заключается в отношении к отдельным явлениям, второй связан с понятием «рефлексии» и предполагает философское осмысление жизни, выход за ее пределы [3]. Данные способы отношения к действительности скорее представляют собой генезис жизненного смысла, где от единичного, от осмысления отдельных ситуаций и предметов мира, человек приходит к обобщенному отношению к жизни. В этом обобщенном отношении, по мнению С. Л. Рубинштейна, отражена взаимосвязь временных измерений – прошлого, настоящего, будущего, что дает возможность сознательно преобразовывать жизнь.

А. А. Бодалев под смыслом жизни понимает ценность, отраженную в сознании и являющуюся для человека предельно значимой [1]. Ценность, как воплощение жизненного смысла, выполняет регуляторную функцию, активизирует процессы мотивационной сферы, то есть задает направленность поведению и деятельности человека в целом.

В работах Л. И. Анцыферовой разработка проблемы смысла жизни также сопряжена с бытийностью, где истинное бытие означает выход «за пределы себя». Становление смысла жизни тесно связано с отношением к настоящему и будущему, между которыми существуют трансцендентные отношения: личность проецирует себя в будущее, а будущее определяет настоящее. Солидаризируясь с Л. И. Анцыферовой, К. Обуховский полагает, что фактором развития личности выступает активная направленность в будущее, при этом смысл жизни воплощен в значимую задачу, требующую решения [4, с. 98]. К. Обуховский обращает внимание на то, что понимание человеком смысла своей жизни является необходимым условием нормального существования. По его мнению, осознание смысла жизни является одной из основных потребностей.

Б. С. Братусь также рассматривает смысл жизни как потребность, которая возникает из противоречия между границами индивидуального бытия и универсальностью родовой сущности человека [5, с. 3].

Как особую потребность осмысливать свою жизнь о смысле жизни говорит также А. П. Попогребский, отмечая при этом, что данная потребность обусловлена родовой сущностью человека [4, с. 97]. Здесь происходит одновременное осознание собственной индивидуальности и принадлежности к человеческому роду.

В. Э Чудновский рассматривает смысл жизни как значимую цель, призванную облегчить жизнедеятельность человека, особенно в трудных жизненных ситуациях [5]. Он определяет смысл жизни как особое психическое образование, которое в своем формировании приобретает устойчивость и эмансипированность от породивших его условий [5]. В. Э. Чудновск ий выделил следующие характеристики смысла жизни: масштабность, инертность, динамика и иерархия [5]. В. Э. Чудновский ввел понятие «оптимального смысла жизни», под которым понимается гармоническая структура смысложизненных ориентаций, обеспечивающая успешность в различных областях деятельности и эмоциональный комфорт, проявляющийся в переживании полноты жизни [5]. Созвучно В. Э. Чудновскому, Г. А. Вайзер рассматривает смысл жизни как динамическую иерархическую систему.

Обсуждая проблему становления смысла жизни, В. Э. Чудновский особое внимание уделяет характеристике так называемых кризисных этапов в возрастном развитии, соотнося их специфику с особенностями жизненных смыслов. Учитывая биологические факторы возрастного развития, автор особо выделяет два возрастных периода – периоды взросления и старения [5].

Изучая фазы жизненного пути, Б. Г. Ананьев также показывал, что их особенности определяются не только социальными факторами, но и смыслом жизни. С этих позиций он проанализировал так называемый парадокс завершения человеческой жизни, суть которого в том, что «умирание» форм человеческого существования наступает нередко раньше, чем физическое одряхление от старости.