Покачав предупреждающе головой, Евгений подхватил легкую куртку и направился к Томе.

– А ну-ка пошли, – все в том же недружелюбном тоне прошипел он, бесцеремонно беря девушку за руку.

Тома повернулась к нему, готовая к сопротивлению. Ее глаза яростно сверкнули и сразу же наполнились узнаванием и радостью, которую она и не намеревалась скрывать. Да что ж такое! Разве можно, девочка, настолько открыто себя показывать? Неудивительно, что мужики летели к ней, как мухи на мед. А уж когда она поспешно облизнула губы, Евгения самого изрядно тряхануло. Она вообще в курсе, как действует на окружающих? И на него в том числе!

А он голодный! У него три недели не было секса, и пах рвало от потребности разрядиться. Учитывая же, как Тома смотрит на него… одно лишь слово… и все.

Мужчина с такой силой сжал зубы, что послышался неприятный скрежет.

Тамара быстро рассчиталась, схватила сумочку под цвет платья и соскользнула со стула на пол, глядя на Евгения широко раскрытыми глазами, в которых он уже тонул.

– Давай за мной, – в очередной раз отдал он указание, оглядываясь вокруг и предупреждая взглядом каждого, кто намеревался встать у них на пути, что подобного делать не стоит.

В клубе было много знакомых. Тихонова и его друзей тут тоже знали, они были частыми гостями. По работе, кстати, тоже приходилось.

– Твоя машина где? Или ты на такси? – продолжил грубить он, когда они вышли на свежий воздух.

– Там.

Он заметил, что она не пила спиртного. Значит, за рулем.

Ее беленький «мерс» приветливо моргнул фарами, когда Тамара щелкнула сигнализацией.

– Отлично. – Евгений, так и не разжимая зубов, повел девушку в указанную сторону.

И лишь после тог как они сели внутрь, он услышал вопрос:

– Мы поедем к тебе? – немного глухо произнесла Тома, глядя впереди себя.

Он видел – она нервничала.

Пыталась скрыть волнение, но у нее плохо получалось.

И от осознания, в каком напряжении она находится, хотелось не просто встряхнуть ее за плечи, как тряпичную куклу, а сделать кое-что посерьезнее.

Евгений медлил с ответом, рассматривая ее четкий профиль. Эти длинные ресницы. Свои, он знал… Этот пухлый от природы рот. Высокие скулы и тонкий нос.

Тома же воспользовалась заминкой и положила руку ему на бедро.

Выше, чем требовалось.

Почти на пах.

При этом продолжила смотреть вперед себя.

Быстро-быстро моргая.

– Ты что творишь? – глухо прорычал Женя, выпуская внутреннего зверя на свободу. Мужики не зря дали ему позывной Берсерк. Он мог молчать, мог присматриваться. Выжидать. А потом сорваться, многократно усилив скорость и работу всего организма. Такое, оказывается, тоже бывает.

Вот и сегодняшний вечер показал, что его терпение не безгранично.

Да и в целом…

Не зря он не желал допускать Бягезову в близкий круг своих интересов. Его чуйка кричала, что добром дело не кончится. И прежде всего для нее.

Какое, к черту, с ней повстречаться месяц-другой, а потом уехать на полгода в командировку? Ее мать вообще понимала, что несла? Злость с новой силой всколыхнулась в груди мужчины.

– Женя, – выдохнула Тома и быстро повернулась в его сторону, улыбнувшись так, что дыхание перехватило.

Она смотрела прямо на его губы, недвусмысленно. А её тонкие пальчики пианистки с парой колец с настоящими камушками начали нервно теребить штанину его брюк.

Евгений недобро покачал головой и не менее недружелюбно распорядился:

– Заводи движок. Поехали.

– Куда?

Он не мог видеть выражение ее глаз, ему оказалось достаточно ее сбившегося дыхания.

– Ко мне.

Он назвал адрес, не сомневаясь, что она не почувствует исходящие от него волны угрозы.