– Само собой, – серьёзно кивает он. – Я слушаю.

– Первое: никогда больше не смей меня трогать. Второе: никогда больше не смей меня шантажировать. Третье: если окажется, что ты хоть каким-то боком причастен к смерти Лики…

– Не причастен, – заверяет он. – Вот увидишь, мы сработаемся.

– Это вряд ли, – брезгливо кривлюсь я.

Не уверена, что моей выдержки хватит надолго, но один неоспоримый плюс в этой затее всё же имеется. “Держи друзей близко, а врагов ещё ближе”, – так, кажется, говорят? Вот я и последую мудрому совету. Буду держать засранца за самые яйца, пока не придёт время отправить его за решётку. Может, он и не причастен к смерти Лики Велегурской, но грешков на нём и без этого будет предостаточно, я уверена.

8. 8. Ангелина

Телефон противно жужжит где-то над ухом, и я нехотя потягиваюсь. От клубных коктейлей, явно смешанных из дешёвого пойла, во рту стоит сухость, а голова готова треснуть пополам. Чёртово приключение!..

Резко сажусь на кровати, точнее, пытаюсь. Зажатое неведомой преградой с одной стороны одеяло натягивается, и я врезаюсь в него, пружиня обратно на подушку.

Скашиваю взгляд в сторону… Только не это!..

– Свалил нахрен из моей спальни! – кричу на нахала, вольготно раскинувшегося на соседней подушке, одновременно пытаясь спихнуть его на пол.

– Доброе утро! – ухмыляется он. – Тебе уже говорили, что у тебя просто ангельский характер?

– Выметайся. Из. Моей. Спальни! – шиплю я, швыряя в него подушкой.

– Ангелочек, да не кипятись ты! – как ни в чём не бывало зевает тот. – Ничего криминального, честное слово! Твой телефон орал как потерпевший всё утро, и я отключил звук и забрал его на кухню. Пока готовил завтрак, он не прекращал надрываться, а потом некто Власов написал: «Твою мать, Власова, если ты сейчас же не возьмёшь эту чёртову трубку, я приеду с группой захвата и вынесу твою дверь!», вот я и пришёл к тебе поближе, чтобы вовремя разбудить, когда начнётся самое веселье…

– Юджин, признайся, а, тебя мама в детстве часто роняла? – со стоном спрашиваю у него, вырывая свой телефон.

– Вроде нет, а что? – округляет он глаза.

– Ну должна же быть объективная причина, почему ты такой кретин! Если Власов явится сюда по твоей милости, ей-богу, сдам тебя, и дело с концом!

Нахал смотрит недоверчиво, словно сомневается, что я могу это сделать. О, красавчик! Ты даже не представляешь, с кем связался!..

Пока слушаю гудки, на уме крутятся все те вещи, которые я хотела бы сотворить с гражданином мерзавцем прямо сейчас, и постепенно я расслабляюсь и даже начинаю улыбаться этим мыслям.

– Мне не нравится это мечтательное выражение на твоём прекрасном личике, Ангелочек, – говорит Юджин, и я цыкаю на него.

– Власова! – гаркает Ярослав. – Где тебя черти носят, голубушка? Я уже полгорода поднял на уши!

– Что опять стряслось? – спрашиваю у бывшего, вращая глазами от Юджина к двери, но он упрямо не желает понимать моих намёков.

– Что стряслось? – хохочет Яр. – Ты, вероятно, издеваешься? Убийство Велегурской само себя не расследует! Константин Альбертович насел на Фролова, тот давит на Семёнова, а наш старый хрыч всех собак на меня спускает. Так что ты мне нужна, Гель. Где ты есть?

– Дома я, Власов. Дай мне полчаса, только проснулась.

– Хорошо, через полчаса заеду за тобой, – бросает он и скидывает звонок.

Игнорируя присутствие постороннего мужика, я подхватываю из ящика комода свежее бельё и снимаю с вешалки брючный костюм. Пара секунд уходит на сложный выбор: рубашка или водолазка, но быстрый взгляд на окно помогает определиться, и я швыряю на кровать голубой кашемир.