Власов выруливает на трассу, и я устало прикрываю глаза. Простите, товарищ подполковник, но, кажется, я собираюсь ослушаться вас. Я просто знаю, медлить нельзя. Сейчас убийца Лики должен быть ещё взволнован произошедшим и будет совершать ошибки, если как следует поворошить осиное гнездо. Каждый день промедления лишь поможет ему успокоиться и поверить в собственную безнаказанность.

4. 4. Ангелина

Один сладкий коктейль сменяет другой, и музыка уже не кажется мне настолько противной, а свет разноцветных неоновых прожекторов уже не бьёт так сильно по глазам. Я скидываю жакет, оставаясь в лёгком коктейльном платье чёрного цвета. Допиваю очередной шот и решаю пройтись по залу. Предлог более чем благовидный: на случай, если кто-то спросит, скажу, что ищу уборную. Разве кто-то заподозрит легкомысленную подвыпившую блондинку в шпионаже? Да ни в жизнь!

Внимательно осматриваюсь по сторонам, покачиваясь на высоких шпильках, но в бликах огней в темноте помещения танцпола рассмотреть ничего толком не выходит. От напряжения глаза начинают слезиться. Голова идёт кругом. Подсыпают они тут что-то, что ли, в эти свои коктейли?!

Слегка потряхиваю головой, перебрасывая волосы на одну сторону, и уже собираюсь двинуться дальше, как вдруг передо мной возникает некий образ, и я вынужденно фокусирую взгляд на нём.

Чуть выше среднего роста, спортивного телосложения брюнет со стильной стрижкой, волосы уложены замысловато. «Не местный», – решаю я. В наших краях так никто не ходит. Ещё и костюм этот пижонский! Даже Румынский, чёрт его дери, никогда не надел бы настолько нелепый и привлекающий внимания пиджак в крупную ассиметричную клетку!

Смазливое лицо незнакомца расплывается в масляной улыбке, когда он ощупывает моё тело своими тёплыми карими глазами. Нахал без зазрения совести сканирует мою грудь прямо через тонкий атлас, и я покашливаю, привлекая его внимание к себе.

– Не меня потеряла, красотка? – мгновенно выдаёт он.

– Однозначно, нет, – качаю головой с явным намерением его обойти, но наглец ловко обхватывает моё запястье двумя пальцами, словно защёлкивает вокруг кольцо наручников, и я удивлённо вскидываю брови. – Совсем бессмертный?

Поигрывая мышцами груди и бицепсов, мужчина ухмыляется:

– Я-то? Вовсе нет! Но недавно я нашёл пару крыльев и теперь абсолютно уверен, что ты и есть тот ангел, который их обронил!

От его дешёвого подката я начинаю смеяться. От этого и ещё от выбранного эпитета: ангел. Никому в здравом смысле не придёт в голову называть меня ангелочком, даже несмотря на имя! Кажется, как только мне исполнилось пять, даже родители перестали меня так называть.

– Обознался, – заявляю ему, как следует отсмеявшись.

– Бывает, – с лёгкостью признаёт он, – а…

– С твоими глазами всё в порядке. – торопливо перебиваю его, вспоминая самые тупые подкаты юности. – Я не причина глобального потепления, не оружие массового поражения. Я не собираюсь одалживать тебе поцелуи. У меня нет навигатора, а твоя челюсть однозначно не на полу. И даже моей маме зять не нужен. А теперь отпусти.

– Ты не против сфотографироваться вместе? – предпринимает он очередную попытку. – Хочу показать маме, как выглядит моя будущая жена.

– Только если в твоих мечтах! – окончательно веселюсь я.

– Всю свою жизнь я мечтал только о тебе! – бросает он в ответ.

– О Боже! – притворно прикрываю рот свободной рукой, всеми силами делая вид, что флиртую. – Теперь я тебя вспомнила! Ты приходил ко мне во снах…

– Надеюсь, это были очень жаркие сны? – покупается этот идиот.

– Это были очень жаркие сны, – еле сдерживая смех, подтверждаю я. Мужчина выжидательно смотрит на меня, и, чтобы его не разочаровывать, я быстро выпаливаю: – Ты был очень хорош! Ого-го какой жеребец. Но закончилось всё очень-очень плохо: я так громко кричала под тобой, что заявился мой сосед и пристрелил тебя. И вот я лежу, всё ещё неудовлетворённая, по лицу стекает твоя кровь, кусочки мозгов запутались в волосах… – Это дело попало ко мне на стол в прошлом месяце, и сейчас я в красках описываю картину, увиденную своими собственными глазами. Судя по тому, что пыл незнакомца поугас, а моя рука снова свободна, теперь он точно убедился, что я не