– Льяри хочешь? – спрашиваю я.

– Не хочу, – отвечает Митри. – И в школу я тоже пойду. Не собираюсь сидеть дома только потому, что ты решила, что Ромина может мне что-то сделать. Пусть только сунется – я выдеру ей все волосы. И не надо меня пугать тем, что сама она не сунется!

Сестра поднимается раньше, чем я успеваю ответить, и убегает к себе. Хлопает дверь.

Нет, с меня определенно хватит. Поговорю сегодня с Дженной – либо перед погружением, либо после. Надо решать вопросы постепенно, иначе так и свихнуться недолго.

Дженна!

Я вспоминаю о сообщении, которое упало мне на тапет в гусенице, примерно перед тем, как среди шепота и неровного гула голосов я услышала первые слова о Ромине и увидела ту трансляцию. Открываю мессенджер и читаю: «Сегодня с выходным не получится. Жду тебя как обычно на смену».

С обычной сменой все очень сложно. Хотя бы потому, что я еду поздним вечером в солнцезащитных очках. Если бы я была уверена, что сила воды… или сила лиархов, я пока не знаю, как это называть, реагирует только на близость моря и океана, я была бы спокойна. Но помимо моря и океана, еще была раковина в Кэйпдоре и мои глаза перед домом, который вполне себе на суше и весьма удален от воды. Поэтому – солнцезащитные очки, поэтому я еду в «Бабочку» за несколько часов до смены и до того, как нам будут делать макияж.

Остается надеяться, что Дженна на месте, и что с ней я смогу переговорить заранее.

Дженна на месте, я это выясняю, когда приближаюсь к ее кабинету. Она редко повышает голос, но сейчас он резкими нотами вспарывает пространство:

– Нет, едх его утопи, это совершенно нам не на пользу!

Можно остаться и дослушать, но это бессмысленно. Во-первых, здесь повсюду камеры, а во-вторых, Дженна мгновенно берет себя в руки. По крайней мере, дальнейший разговор я разобрать не могу.

Секретаря она предсказуемо отпустила, поэтому сейчас я толкаю дверь и вхожу. Сначала – в приемную, только потом – к ней в кабинет. Уже готовлюсь увидеть непробиваемую физиономию Н’эргеса, но вместо этого вижу вполне себе пробиваемую.

Въерха, который присутствовал на юбилее. Который вместе с Дженной проводил аукцион. От неожиданности замираю, а он поворачивается к ней, хотя рука с сигаретой указывает на меня:

– Это вообще нормально? Это? К тебе все входят без стука? Или в моем клубе просто проходной двор?!

Он почти рычит, и судя по тому, что я вижу, разговор у них складывается не самым лучшим образом.

– Льен, ты знаешь, кто она такая. – В голосе Дженны слышится если не ответное рычание, то очень близко к тому.

– И это повод вламываться к тебе в кабинет?

– Вирна, что ты здесь делаешь? – Дженна затягивается, делая вид, что последних слов просто не слышала.

– Ты сказала про обычную смену, и я…

– Про обычную смену. Когда я сказала про обычную смену, я имела в виду обычную смену. Но раз уж ты здесь, проходи.

– Ты серьезно? – усмехается въерх. – Ты будешь говорить при этой девчонке?

– Почему бы и нет. – Алые губы растягиваются в улыбке. Я все время удивляюсь, как ей удается поддерживать макияж в идеальном состоянии. Особенно губы, хотя она постоянно курит. – У нас с Вирной нет секретов друг от друга. Правда, Вирна?

Мне стоит немалых усилий не потянуться к сумке, где лежат солнцезащитные очки. Вместо этого я отвечаю:

– Правда, – и прохожу к столу.

Устраиваюсь на стуле, всей кожей чувствуя взгляд въерха, липкий и ледяной. От него хочется помыться, и я начинаю жалеть, что с нами нет Н’эргеса. Никогда бы не подумала, что такое скажу, но мне не хватает его отмороженности, чтобы с кожи кристалликами льда осыпалось это мерзкое чувство.