Все замерли, даже Вернов замолчал, не зная, что произойдет дальше. Дверца кареты распахнулась, и из нее, придерживая узкую, длинную юбку, выпорхнула красивая молодая дама в шикарном дорожном костюме. Ни на кого не обращая внимания, она стремительно преодолела небольшое расстояние от кареты до лейтенанта Магу и, никого не стесняясь, повисла у него на шее.

Через окно одного из штабных кабинетов за этой сценой наблюдали два офицера – толстый, одышливый и потливый штаб-капитан, дотягивающий служебную лямку до скорой пенсии, и молодой, не более пары лет, как из училища, лейтенант, еще не утративший молодого задора и служебного рвения.

– Мамаша Магу пожаловала, – констатировал штаб-капитан, – очень вовремя.

– Я бы поставил на старшую сестру, – высказался лейтенант.

– Ставь, только проиграешь.

– Уверен?

– Ирен Магу, урожденная Тизель. Лет двадцать назад, когда я был еще кадетом, вся светская хроника была забита известиями с бала по поводу ее двадцатипятилетия, она тогда чудо как хороша была. Во всех газетах и журналах были ее портреты. Шумиха не стихала недели две.

– А и сейчас еще ничего, старушка, – оценил женские достоинства дамы лейтенант, – очень даже ничего.

– Да, почти не изменилась, – подтвердил штаб-капитан.

В его голосе проскользнула тихая печаль, но озабоченный лейтенант не обратил на нее внимания.

– Уж я бы с ней…

– Заткнись, – оборвал оборзевшего юнца штаб-капитан. – Ты с Ирен Магу?! Только приблизься, и он сделает с тобой то, что ты хотел сделать с ней.

Из кареты уже выбрался высокий, несколько полноватый господин, водрузил на голову пренепременный атрибут своего рода деятельности и чуть спешным, но не нарушающим банкирского достоинства шагом приблизился к жене и сыну.

– Похоже, мы прибыли вовремя. Здравствуй, сын.

– Папа!

Никто не рискнул вмешаться в эту встречу родственников.

– Я сейчас.

Виктор Магу оторвался от сына и сделал знак приблизиться полковнику Вернову. Вспомнив, кто именно зовет его, командир полка вынужден был смирить гордыню, но зарубочку на память сделал. О чем они говорили, никто не слышал, зато все хорошо видели, что офицеру этот разговор сильно не нравится. Однако он через силу кивал, соглашаясь с собеседником. После разговора банкир вернулся к жене и сыну.

– Полковник дает тебе трехдневный отпуск…

– Но, папа, со мной люди. Я обязан…

– Господин Лисово!

– Я здесь.

Поверенный материализовался в паре шагов от хозяина и почтительно выслушал указания. Вот и все, Каспарич и Закарин будут устроены в местную больницу, потом им подыщут приличные инвалидные дома. В таком деле на господина Лисово можно было положиться. Остальные оставались в компетенции полковника Вернова. Кроме Наваскина, конечно, этот был предоставлен самому себе.

– Спасибо, папа.

– А у тебя трехдневный отпуск, и я настаиваю, чтобы ты провел эти три дня с матерью. Я целую неделю не мог сказать ей, что с тобой случилось, но она почувствовала сама. Мы бы здесь и дольше задержались, но сам понимаешь – дела.

Когда карета с воссоединившимся семейством Магу покинула полковой двор, полковник Вернов вернул наконец власть в свои руки. По возвращении Алекса ждал большой сюрприз, но следующие три дня он пребывал в счастливом неведении, отдыхая от событий последних месяцев в лучшей гостинице Текуля, где бережно сохранили все вещи столь внезапно пропавшего постояльца.

Вечером третьего дня между отцом и сыном произошел решающий разговор.

– Может, все-таки оставишь службу? Хоть о матери подумай.

– Нет, не могу. Сейчас не могу. А мама – сильная женщина, она поймет.