Я кивнула и пошла бродить между лошадьми. Ласково касаясь нежного храпа, я разговаривала с ними тихим голосом, чувствуя, что у всех чего-то не хватает. Нет, поймите меня правильно, лошади были отличные, послушные, но без огонька, что ли… Осознав, что ряд выставленных на продажу копытных почти закончился, я уже готова была прийти в отчаяние, когда откуда-то сзади раздалось ехидное ржание. Подскочив от неожиданности, резко обернулась. В тени навеса стоял не замеченный мною крупный жеребец совершенно черного цвета с трогательной белой звездочкой на лбу. Он был накрепко примотан к здоровенной жердине. Я сделала шаг вперед.

– Осторожнее, – подскочил ко мне темноволосый невысокий мужчина, – у него бешеный характер!

Я вопросительно посмотрела на Лорина. Парнишка подошел ко мне и уставился на жеребца, а потом шепотом сказал, склонившись к моему уху:

– Этот лучший!

– Я его хочу! – честно призналась я. – Вот только смогу ли с ним справиться?

Лорин рассматривал коня.

– Лейна, этого жеребца не удалось сломать, – тихо сказал мальчишка. – Если он тебе доверится, ты не пожалеешь. Он станет другом, а не слугой.

Я кивнула не столько Лорину, сколько своим мыслям и повернулась к продавцу:

– Уважаемый, сколько вы хотите за эту лошадь?

– Этот жеребец великолепен! – начал свой спич надувшийся от важности мужичок. – Нигде вы не…

– Уважаемый, я хочу узнать его цену, а не ваше мнение! – холодно отрезала я.

– Пятьдесят золотых! – не менее холодно отрезал продавец.

Мы с Лорином переглянулись и заржали в голос. Жеребец и продавец слаженно всхрапнули от возмущения.

– Уважаемый, не считайте нас идиотами! Вы сможете продать этого коня только самоубийце! У нас, к сожалению, мало денег, и на приличную лошадь их просто не хватит. Поэтому мы готовы рискнуть здоровьем и купить вашего жеребца, – с самыми невинными глазами соврала я. – Вы же понимаете, что, кроме нас, его возьмут разве что на бойню!

Продавец смиренно опустил голову:

– Сколько вы готовы заплатить?

– У меня есть десять золотых и немного меди. Кроме лошади мне нужны уздечка и седло.

Мужик кивнул:

– Вы правы, я пытаюсь продать его уже вторую неделю. Никто не смог его оседлать. Я согласен на ваши условия, но предупреждаю сразу: деньги не возвращаю!

Мы ударили по рукам. Покопавшись в карманах, я отдала половину копеечных монеток и десять гномьих золотых. Внимательно рассмотрев предложенную мелочь, продавец довольно хмыкнул:

– Отвязывайте свое сокровище сами!

Вокруг собралась толпа любопытных.

Я подошла к коню, опасливо косившему на нас темно-лиловым глазом, и стала нежно поглаживать по морде, рассказывая ему, какой он красивый. Лорин аккуратно развязывал тугие веревки, примотавшие беднягу к жердине. Худой проворный мальчишка притащил старое седло с наращенными острыми углами на стременах, заменяющими шпоры всаднику, и уздечку с железным мундштуком. Неудивительно, что жеребец не позволял себя седлать! Мерзко ухмыльнувшись продавцу, я взяла жеребца за недоуздок и повела в сторону выхода. Лорин с тяжким вздохом загрузил на себя седло и поплелся за мной. Похоже, окружающие этого никак не ожидали. Нас провожали изумленные и обиженные взгляды: шоу отменялось…

Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак.

Мари де Рабютен – Шанталь де Севинье

Лейна

Потирая потные ладошки, моя жадность пританцовывала внутри меня, мысленно пересчитывая оставшееся золото: тридцать одна золотая монета, не считая меди! Я подозрительно скосила глаза на коня: что-то мне подсказывало, что жеребец не так прост, как хочет казаться, но при такой цене можно было закрыть глаза на многое!