Засыпая, я слушала, как Шантия рыдает в своей комнате. Возможно, следовало пойти к ней, но чем я могла помочь? Подругами мы не стали, хоть и провели всю жизнь под одной крышей. И даже в детстве, когда Шантия боялась спать без ночника и устраивала истерику всякий раз, когда его выключали, я просто спускалась к ней и включала свет. Так и не поняла, почему она не могла сделать это сама, только сжималась под одеялом и плакала. Потом звала леди Саммер, чтобы она ее обняла, и уходила к себе. И еще долго лежала, раздумывая, почему она кричит, вместо того чтобы встать с кровати, сделать несколько шагов и щелкнуть выключателем.

И все, никаких чудовищ! Даже придуманных.

Но у ее страхов был один большущий плюс: благодаря им я жила в ее комнате. Точнее, не в самой комнате… Шаткая лестница из гардеробной вела на чердак. Места там было немного, но оно принадлежало только мне! В обычную комнату вечно бы кто-нибудь совался, но здесь подъем был сложным, недоступным для старшей Лейилин, леди Саммер и министра. Впрочем, они как-то и не рвались ко мне в гости. А служанок я сама освободила от необходимости подниматься сюда с риском свернуть шею, взяв уборку своих владений на себя. Так что в итоге мне досталось личное пространство, из старых вещей получилось соорудить подобие уюта, но главной прелестью чердака было огромное, идущее под наклоном окно. По ночам в нем виднелось звездное небо, и я засыпала, глядя на него.

Сегодня было так же. Звезды на бархатной темноте загадочно подмигивали, это будило какую-то смутную надежду, на которую вообще нет права у Лейилин. Быть. Существовать. Пожалуй, я даже знаю, чем бы хотела заняться в этой своей жизни, которой никогда не будет…

На губы наползла мечтательная улыбка.

Веки отяжелели, разум постепенно затуманивал сон.

И тут резкий звук! Лестница скрипнула под чьими-то ногами. А через секунду Шантия тихонько вскрикнула.

– Не бойся, не сломается. – Я обреченно вздохнула и села на узкой скрипучей кровати.

Несколько минут сосредоточенного пыхтения – и Шантия в возмутительно розовом пеньюаре вскарабкалась на чердак.

– Кошмар! – простонала она, сползая прямо на пол возле проема. – Как ты сюда забираешься каждый день?!

Руки и ноги девушки заметно дрожали.

– Зато ты уже не хнычешь и, кажется, вообще не помнишь, зачем пришла, – безжалостно отметила я. – Мне можно спать дальше?

Она обиженно надула губки, но нашла силы отскрести себя от пола и доковылять до меня.

– Не смей спать! – потребовала моя зареванная хозяйка. – Ты мне нужна.

Уснешь тут. Еще затопит слезами.

– Все так ужасно! Моя жизнь кончена! Все рухнуло, даже не успев начаться! – на одном дыхании простонала дочка министра и поджала замерзшие ноги на кровать. – Лэли, я не хочу за него замуж!

Подавив зевок, я честно постаралась проникнуться.

– Ты же не ожидала, что тебе позволят жить так, как тебе хочется? – уточнила с искренним интересом. – Или ожидала? Что, правда?!

Наивность – это мило, но больно.

– Ну… Я же не в первого встречного влюбилась, – смущенно заметила Шантия. – Инвуд мне во всех смыслах подходил. Как папа мог?!

Как-то смог.

Хотя, если честно, я сама в шоке.

– Король круче, чем принц. – Я попробовала мыслить, как богатая наследница. Зря, что ли, их трескотню целыми днями в школе слушала? – Разве не так?

Шантия нервно заерзала, отчего моя бедная кровать издала жалобный скрип.

– Я искала информацию о нем в сети, – с дрожью в голосе сообщила страдалица.

– И что там?

Подбородок наследницы предательски задрожал.

– Он… он…

– Мерзавец? Бабник? Жмот? Держит гарем? Любит выпить? – самые «королевские» варианты закончились.