Скучают, страдая от безденежья и безделья. Отсюда вижу, как им хочется выпить — «Яга» не в счет, это для них так, вместо воды.

Один из них раскачивается на турнике, изображая гимнаста. Заметив меня, он спрыгивает, сплевывает на руки и трет ладони друг об друга.

— Фил! Здорово!

Остальные, мельком взглянув, продолжают заниматься своими делами.

Не жду ничего хорошего. Слава, или Сява для своих, как-то привязался ко мне по пути из магазина домой. Тогда я был в хорошем настроении — неплохо заработал и накупил деликатесов, чтобы отметить вечером с Яной. Мы разговорились, я великодушно угостил его бутылкой пива и ушел домой, напрочь забыв и о нем, и о разговоре.

А вот он не забыл, как выяснилось. Теперь, каждый раз, встречая меня, он лезет обниматься, между делом пытаясь стрельнуть то сигарету, то денег.

— Здорово, Сява!

Он подходит ко мне, сильно жмет руку и приобнимает, похлопывая по спине, и слегка проводит руками по задним карманам джинсов, словно обыскивая. В глазах снова мутнеет. Я упорно вглядываюсь в его лицо, но оно расплывается.

— Ох е... Ты чего такой шалой? — в его голосе ни капли сочувствия, так, подметил факт.

— Что-то хреново, обожди, — я отстраняюсь, пытаясь привести себя в порядок. Тру глаза, всматриваюсь в него, изо всех сил напрягая зрение.

Сявино лицо обретает резкость. Только сейчас замечаю, что у него очень густые и длинные ресницы. Наверное, был очень красивым ребенком, но взрослая жизнь все испортила. Лоснящаяся кожа в оспинах, перебитый кривой нос, прокуренные желтые зубы, сальные волосы...

А это что за фигня?!

Я вглядываюсь, снова тру глаза, смотрю — фигня не пропадает!

Сява пугается и озирается.

— Не понял! Ты че, Фил? Че не так? А? Ху...

— Погоди! — перебиваю я и провожу рукой над его головой.

Рука ничего не чувствует. Но это есть!

Перехватывает дыхание, я не могу отвести взгляд от четкой и недвусмысленной зеленой надписи, словно витающей в воздухе над Сявой:

Вячеслав «Сява» Заяцев, 28 лет

— Заяцев?!

— Что? — вздрагивает Сява.

— Твоя фамилия Заяцев?

— Э... Да... А ты... Откуда ты знаешь?

Я молчу, усиленно думаю. Мои мысли — мои скакуны, все как в песне. Эскадрон моих мыслей шальных мечется по полю сознания, не в силах совместить реальное с нереальным. Происходящее может быть галлюцинацией — от недосыпа, от переигрывания, с похмелья. Сосредоточиваюсь на надписи, и вдруг она разворачивается вниз, словно свиток.

Вячеслав «Сява» Заяцев, 28 лет

Текущий статус: безработный.

4 уровень социальной значимости.

Не классифицирован.

Холост.

Замечен в противоправных действиях!

Последняя строчка мерцает красным. Сосредоточив взгляд на ней, я пробую «раскрыть» и ее, но ничего не получается. Из ступора меня выводит безработный В. Заяцев с четвертым уровнем социальной значимости:

— Фил! Фил! Але, чудила!

Текст сворачивается до первоначальной строчки.

— Слушай, а почему не Зайцев? — вдруг спрашиваю я.

— А, так это.... — Сява мнется. — У предка фамилия была просто Заяц, а потом зачем-то в паспорте «Заяцев» написали. — А тебе зачем?

— Так «Зайцев» же будет, если склонять.

— А, ну да, ну да... — подозрительно легко соглашается со мной он. — Ну, так это... Я пойду?

— Надо — иди.

— А это... Сигаретки не будет?

— Не-а, кончились.

Сява вздыхает о чем-то своем, разворачивается и уходит.

— Сява, стой!

Он оборачивается и вздергивает подбородок:

— Чего?

— Тебе двадцать восемь?

Он кивает и идет дальше. Надпись над его головой все так же мне сообщает, что этот человек — Вячеслав «Сява» Заяцев двадцати восьми лет, — но чем больше он отдаляется, тем меньше она становится, пока вовсе не пропадает.