— Вы, молодежь, отмечайте, а мы, пожалуй, воздержимся, — степенно объявляет Марк Яковлевич. — К нам дети приехали.

— Надо бы еще Кира, Гришу и Маринку позвать, — задумчиво говорит Кеша. — Новичков пока не надо, старым составом посидим. Кто еще пойдет?

Он прав. Новички настолько новички, что система даже не включила их в состав клана. А вот бывшие ультрапаковцы, пусть и не в составе учредителей и не на управляющих должностях, — полноценные соклановцы.

— Я! — поднимает руку Генка. — Пить не буду, но за компанию посижу. Ленка моя не против, я уже списывался.

С его Леной весь коллектив уже имел честь познакомиться, когда она, чтобы развеять сомнения, заходила к нам в офис. её можно понять, после всех Генкиных выходок ей нужно время, чтобы снова начать доверять мужу.

— Так, значит, я с Маринкой, Слава с Вероникой. Еще Кир, Гриша, Гена. Семеро идут, — подводит итоги переписи Кеша. — Фил?

— Я пас, — отвечаю, думая, что у меня слишком хреновое настроение, чтобы глушить его алкоголем и портить ребятам вечер кислой миной.

— Фил? Это еще что такое? — вскидывается рыжая. — А как же твоя победа в конкурсе?

— В каком конкурсе? — хором спрашивают остальные.

— Фил выиграл какой-то американский конкурс, а теперь отказывается отметить!

— Шеф, идем с нами! — уговаривает Сява.

— В натуре! — чуть не стучит кулаком по столу Генка, нахватавшийся у бывшего гопника идиом. — Ты же холост, свободен, почему нет-то?

— Ага! — присоединяется к ним Кеша. — Филипп Олегович! А как же корпоративный дух, тимбилдинг и все такое?

— Ну же, Фил! — топает ножкой рыжая.

Я вспоминаю, что обещал Марте жить как жил. И, не будь этой угрозы с лишением всего, конечно же, пошел бы с ребятами. Так в чем же дело?

— Хорошо. Я с вами.

— Йес! — парни дают друг другу «пять», празднуя «победу», а Вероника поднимает обе руки вверх.

Марк Яковлевич одобрительно кивает, а его супруга, напротив, недовольно поджимает губы — она сторонница субординации, считает, что не дело руководителю опускаться до уровня подчиненных.

Но ребята для меня в первую очередь не подчиненные, а друзья. А дружить, общаясь только формально и на работе, — что это за дружба такая?

***

«Империю», где проходил суперфинал — мой бой с Кувалдой, — мы не тянем пока, поэтому останавливаемся в «Аномалии», приличном клубе, где можно относительно недорого поужинать, помимо танцев. Заняв столик в самом углу, чтобы друг друга слышать, мы долго делаем заказ, выбирая, кто что хочет.

Народу в клубе пока немного. Мы общаемся на разные темы, обсуждая футбол, кино, в котором я давно не был, сериалы, и я вспоминаю о вечерах с Викой…

Постепенно общие темы сменяются личными, и наша компания разбивается на парочки: Слава шепчется с Вероникой, Кеша обнимается с Мариной, и нам с Киром и Генкой остается общаться между собой.

И без показаний системы видно, что все в хорошем настроении. Но больше всего я радуюсь за Генку. Он равнодушно созерцает, как все пьют янтарное пенное пиво, а Кеша со Славкой даже кое-что покрепче. Полное равнодушие к алкоголю иначе как содействием системы после снятия дебафа я объяснить не могу. Это примерно как с моим курением: снялся дебаф никотиновой ломки, и все. Больше не тянет.

В жизни без интерфейса, конечно, так бывает крайне редко, и еще долго, если не всегда, бывшие алкоголики и курильщики глотают слюни при виде соблазнов.

Когда мы заканчиваем с ужином, ребята разбредаются по клубу. Кир с Геной идут покатать шары в бильярде, девчонки тащат своих парней танцевать, и вот уже Сява лихо отплясывает с Вероникой, откинув серьезность степенного «пацана». Кеша, стесняясь, жмется с краю и перетаптывается с ноги на ногу. Я же, откинувшись на диване, присматриваю сразу за всеми.