Фейкс какое-то время размышлял, потом сказал:

– Это искусство, которым должны бы заинтересоваться короли, политики и деловые люди.

– Деловые люди повели с телепатией яростную борьбу: едва обнаружилось, что этому искусству легко можно научиться, как они на десятилетия объявили его вне закона.

Фейкс улыбнулся.

– А короли?

– У нас больше нет королей.

– Да. Я понимаю, что… Что ж, благодарю тебя, Дженри. Но мое дело – забывать то, что знал, а не учиться новому. И я, пожалуй, пока не стану учиться искусству, которое может полностью изменить наш мир.

– Согласно твоему собственному предсказанию, ваш мир и так изменится не позднее чем через пять лет.

– И я тоже изменюсь с ним вместе, Дженри. Но у меня нет ни малейшего желания самому менять его.

Шел дождь, затяжной мелкий дождь гетенианского лета. Мы поднимались прямо сквозь лес по горному склону чуть выше Цитадели; брели просто так, без дороги. Между темными ветвями виднелось серое пасмурное небо, с алых иголок хемменов стекала чистая дождевая вода. Воздух был пропитан сыростью, но казался довольно теплым. Все вокруг было наполнено шумом дождя.

– Фейкс, скажи мне вот что. У вас, ханддаратов, есть дар, которым жаждут обладать люди всех миров: вы можете предсказывать будущее. И все же вы живете, как и все остальные… как будто вам этот дар безразличен…

– Но какую роль в обычной жизни может играть этот дар, Дженли?

– Ну, например… Возьмем этот спор между Кархайдом и Оргорейном по поводу долины Синотх. Мне кажется, в последнее время престиж Кархайда сильно пострадал из-за этого конфликта. Так почему же король Аргавен не посоветуется со своими Предсказателями, не спросит, какую политику избрать, кого из членов киорремии назначить на пост премьер-министра? Или еще что-нибудь в этом роде?

– Такие вопросы задавать трудно.

– Не понимаю почему. Он ведь может просто спросить: «Кто наилучшим образом будет служить мне в качестве премьер-министра?», и больше ничего.

– Спросить-то он может. Вот только не знает, что значит «служить наилучшим образом». Для него это может, например, значить, что избранник непременно отдаст долину Синотх Оргорейну, а может быть – удалится в ссылку, а может быть – убьет короля. Это понятие может означать множество вещей, которых король вовсе не ожидает, да и не желает.

– Тогда ему нужно предельно точно сформулировать свой вопрос.

– Да. Но, видишь ли, вопрос такого рода потянет за собой еще целую цепочку вопросов. Даже король обязан уплатить свою цену за каждый из них.

– А вы ему назначите высокую цену?

– Очень, – спокойно сказал Фейкс. – Задающий вопрос, как тебе известно, платит столько, сколько может себе позволить. Вообще-то короли приходили раньше к Предсказателям за советом; но не слишком часто…

– А что, если один из Предсказателей сам обладает в обществе достаточной властью?

– Обитатели Цитадели не имеют ни власти, ни государственного статуса. Меня, конечно, могут вызвать в Эренранг и даже избрать членом киорремии; что ж, если я соглашусь принять этот пост и поеду туда, то верну себе и общественное положение, и свою тень, но моей роли Ткача тогда придет конец. И если у меня самого возникнет вопрос, мне придется поехать в Цитадель Орньи, уплатить цену и получить ответ. Но мы, ханддараты, не стремимся получать ответы. Иногда, правда, трудно подавить это желание, но мы стараемся.

– Фейкс, я что-то не совсем тебя понимаю…

– Дело в том, что наша основная задача здесь – узнать, какие вопросы задавать нельзя.

– Но ведь вы же Те, Кто Дает Ответы!

– Значит, ты все еще не понял, Дженри, зачем мы совершенствуем и практикуем искусство предсказания?